Я моргаю. А она все еще здесь. Теплая и настоящая. — Почему?

Она забирается ко мне на колени и обхватывает мою шею руками. — Потому что я кое-что поняла. Истину, против которой я боролась с самого детства. Я провела всю свою жизнь, укладывая людей в две коробки: хорошие или плохие, и только после тебя я поняла, что люди не так просты. Никто не прост. Даже я.

Я убираю ее золотистые волосы с лица.

— Это правда, в тебе нет ничего простого. Пытаться вместить тебя в коробку — все равно что пытаться вместить всю красоту Вселенной в одну стеклянную банку.

Она впилась зубами в нижнюю губу. — Дай мне закончить, пока ты не заставил меня плакать.

На моих губах заиграла улыбка. — Прости. Я замолчу.

Она делает глубокий вдох.

— Я никогда не говорила тебе об этом, но я простила тебя за то, что случилось в Даркуотер-Холлоу некоторое время назад. Я научилась снова доверять тебе. И я влюбилась в тебя. Снова.

Какое-то время я просто смотрю на нее, не в силах говорить. Влюбилась в меня. Может ли это быть правдой? Я тяжело сглатываю.

— Ты знаешь, кто я…

— Да, — говорит она, нежно проводя кончиками пальцев по моей щеке. — Знаю. Я вижу тебя всего — и светлого, и темного — и люблю обоих.

Мое сердце словно готово вырваться из груди.

— Я поняла это, когда ты взял меня в свой домик на пляже. Я так долго осуждала тебя за то, какой ты есть, но там все эти осуждения просто растаяли. Все, что осталось, — это человек, которого я люблю. Человек, который знает меня лучше, чем я сама. Человек, который готов на все ради меня.

Мое горло сжимается.

— Если ты чувствовала себя так же в доме на пляже, почему ты уехала?

— Потому что мне пришлось смириться с собственной темнотой. Со своими грехами.

Она вздыхает, ее голос слегка дрожит.

— Я боялась, Неро. Так боялась потерять себя полностью. Когда я убила Екатерину, я не чувствовала себя виноватой, и мне казалось, что я потеряла свою человечность. В конце концов, я боролась не с твоей тьмой, а со своей собственной. Почему-то мне было легче любить тебя, чем себя.

Я поглаживаю рукой ее затылок.

— Теперь я понимаю. И мне жаль, что я не дал тебе пространства, необходимого для того, чтобы все это переварить. Я отмахнулся от твоих опасений, притворившись, что ты можешь оставаться прежней, когда все вокруг тебя изменилось. Ты была права. Это невозможно. Но, детка, пока ты будешь меняться и расти, основываясь на своем опыте здесь, я буду рядом с тобой, поддерживая тебя во всем. Ты никогда не должна стыдиться или бояться показать мне какую-то новую часть себя. Я люблю все — и темное, и светлое, и серое.

Слеза скатилась по ее щеке. — Я знаю.

Я вытираю слезу, на губах появляется ухмылка. — Ущипни меня, ладно? Мне нужно знать, что это не иллюзия. Такие мужчины, как я, не получают всего, чего могут пожелать, не так ли?

Она не щипает меня. Вместо этого она наклоняется вперед и прижимается своими губами к моим.

По мне пробегает электричество, как в тот самый первый раз, когда мы поцеловались, когда мы оба были разными людьми. Я был Роуэном, мужчиной, который потерял себя, а она — Блейк, женщиной, которая никогда не влюбится в преступника.

Так много изменилось.

Но только не это. Не наша связь. Это то, что не поддается логике и здравому смыслу и просто есть.

Я запускаю пальцы в ее волосы и со стоном углубляю поцелуй. Она придвигается ближе, впиваясь ногтями в мои плечи.

Я мгновенно становлюсь твердым. Моя жена снова в моих объятиях — это все, что нужно, черт возьми.

Она разрывает поцелуй и прижимается лбом к моему, задыхаясь от прикосновения к моим губам. — Боже, как я по тебе скучала. Всего несколько часов, а я уже безумно по тебе скучала.

— Когда ты ушла, ты забрала с собой частичку меня, — шепчу я. — Самую важную.

— Я знаю. И теперь я здесь, чтобы вернуть ее.

Она складывает руки над моим сердцем.

По моим венам прокатывается коктейль эмоций.

Ликование. Желание. Любовь.

Она отстраняется, встречает мой взгляд и улыбается, затаив дыхание. — Я люблю тебя, Неро.

Черт.

Я больше не могу. Мне нужно почувствовать ее всю, чтобы она была рядом, ближе, чем сейчас, ближе, чем могут дать нам слова.