Я краснею и крепко сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.

Я не могу убить его прямо сейчас. Не сейчас, когда Блейк здесь, а меня превосходят по численности охранники, которых он расставил по всему этому месту. Это подвергнет ее опасности, а я не хочу рисковать.

Но когда время наконец придет… О, я буду наслаждаться этим. Я буду разрывать его на части, кусок за куском, пока не останется ничего, кроме объедков для одичавших собак. Я позабочусь о том, чтобы его даже не успели похоронить как следует.

Я подхожу к нему, останавливаясь только тогда, когда мы оказываемся практически нос к носу.

— Никакая месть или власть не стоит того, чтобы ты наложил на нее свои грязные руки. Ты ничего не сможешь мне дать, ничего не сможешь пообещать, чтобы оправдать такую высокую цену.

Я с удовлетворением наблюдаю, как его ухмылка исчезает, а выражение лица темнеет.

Прежде чем он успевает произнести еще одно чертово слово, я хватаю его за воротник и прижимаю к книжной полке. — Если ты еще раз сделаешь подобное предложение моей жене, это будет твоим последним предложением. Ты понял?

Позади нас Блейк резко вдыхает воздух.

Моя хватка усиливается. — Ты. Понял. Меня?

— Да, — прохрипел Максим, его лицо покраснело.

Я даю ему еще несколько секунд, а потом отпускаю. Он опускается и потирает шею, его глаза с ненавистью смотрят в мою сторону. — Ты совершаешь ошибку. Это…

Мне неинтересно слушать, что он скажет, и я не собираюсь оставаться здесь, чтобы слушать. Моя рука тянется к руке Блейк, и я вытаскиваю ее из офиса, останавливаясь только для того, чтобы взять наши пальто, прежде чем мы выйдем на улицу.

Все кончено.

Наша миссия выполнена.

Поездка домой похожа на сидение в скороварке. Кажется, я никогда не чувствовал столько всего одновременно.

Гнев, обида, растерянность, страх.

Я боюсь не Максима или Ферраро. Я боюсь того, что больше не понимаю свою жену.

Что-то серьезно не так. Я понял это в тот момент, когда сел рядом с ней на корточки и увидел неуверенность в ее глазах.

Она сомневалась в том, что должно было быть кристально ясным.

Мои руки дергаются за рулем. Мне хочется нажать на газ и закричать. Но я заставляю себя вести машину спокойно всю дорогу до Манхэттена.

Как только мы въезжаем в пентхаус, Блейк хватает меня за руку. — Неро, мы должны позвонить Вите и Джино и сказать им, что все кончено. Мы потерпели неудачу.

Мне кажется, или в ее голосе звучит поражение?

Я не могу избавиться от ощущения, что какая-то ее часть действительно думала о том, чтобы принять предложение Максима.

Это сводит меня с ума.

— Я позвоню им, когда пойму одну вещь, — рычу я. Взяв ее за руку, я провожу ее в гостиную и усаживаю на диван. Она обхватывает себя руками и смотрит на меня усталыми, покорными глазами.

— Почему ты просто не сказала ему «нет», Блейк? Я был рядом, по ту сторону двери. Ты знала, что я приду к тебе, если он хоть немного повысит голос, так что не страх заставлял тебя молчать.

От того, как ее взгляд скользит по ковру, у меня в груди пульсирует ярость.

— Наша миссия…

Я приседаю перед ней и приподнимаю ее подбородок костяшкой пальца. — Ты хочешь сказать, что рассмотрела его предложение ради нашей чертовой миссии?

Ее губы дрогнули. — Я просто замерла. Я… я не знала, что ты захочешь сделать.

Я не могу поверить в то, что слышу. — Ты не знала, что я захочу сделать?

— Нет.

— А что, по-твоему, я скажу? «Конечно, Блейк. Давай, трахни этого мерзкого подонка. Я буду ждать тебя дома». Где мы? На Марсе? Как ты думаешь, на какой гребаной планете это могло бы произойти?

Ее подбородок дрожит.

— Ты ненавидишь работать на Алессио. Ты ненавидишь быть бессильным. Я видела, как ты был расстроен после той ночи покера, и ты не притворялся ради Максима, Неро. — Она фыркает. — Я знала, что тебе не понравится то, что предлагает Максим, но, может быть, ты подумаешь, что это стоит…

Мои пальцы впиваются в ее колени.

— Ради всего святого, конечно, не стоит. Я скорее проведу десять жизней, работая на Алессио, чем позволю Максиму хоть на секунду прикоснуться к тебе.