— Да, но учитывая, что мы с ним скоро станем семьей, у него не будет выбора.

— Думаешь, нам стоит о них беспокоиться?

— Нет. Я сомневаюсь, что мы увидим их здесь снова, но я бы был осторожен в путешествиях. Если только ты не хочешь, чтобы я связался с их президентом и посмотрел, сможем ли мы прийти к взаимопониманию. Но учитывая, скольких их парней ты убил… — Он усмехнулся. — Это не будет просто.

Я провожу ладонью по подбородку. — Да, я знаю.

Если Раф справится, это будет означать, что Блейк сможет покинуть штат. Она сможет поехать к подруге в Калифорнию. Может быть, это то, что ей нужно.

А что, если ей там так понравится, что она решит никогда не возвращаться?

Я кручу ножку своего бокала для вина. — Ты когда-нибудь чувствовал себя неправым из-за того, что мы делаем?

Раф пожимает плечами. — Я думаю, что неправильно и правильно — это произвольные человеческие конструкции. То, что мы делаем, — это выживание. Если мы остановимся, мы умрем. Мне это всегда было ясно.

— Я тоже.

Но никто никогда не заставлял меня сомневаться в этом так, как Блейк. И я боюсь, что она все еще думает, что не сможет процветать в этом мире. Как будто ее недостаточно. Может, в этом причина сомнений, которые я иногда вижу в ее глазах?

Втянув ее в эту историю с Максимом, я создал неправильный прецедент. Это заставило ее думать, что она должна быть активным игроком в игре. А это совсем не так. Раф никогда бы не позволил Клео ввязаться во что-то подобное, так о чем, черт возьми, я думал?

Моя челюсть сжимается. Я должен лучше защищать ее от темных сторон этой жизни. В них должен ориентироваться я, а не она.

В толпе появляются опоздавшие, привлекая мое внимание.

Раф встает. — Это должны быть все.

Он смотрит на меня. — Не хочешь сказать пару слов?

Я прочищаю горло и поднимаюсь на ноги. — Да.

В углу есть небольшая сцена, где обычно играет живая группа. Сегодня там только микрофон на стойке.

Я поднимаюсь на сцену. Мне трудно собраться с мыслями, поэтому я закрываю глаза.

Так много вещей я мог бы сказать. Столько историй я мог бы рассказать.

Ему было всего двадцать два года. Какую жизнь он мог бы прожить, если бы у него было больше времени?

Кто-то стучит вилкой о стакан. Проходит несколько секунд, и в комнате становится тихо.

Я смотрю на собравшихся людей. Его коллеги. Его друзья. Его семья. Не по крови, а по чему-то более значимому. По их собственному выбору.

— Сандро был хорошим парнем. Он всегда сердился на меня за то, что я называл его ребенком. Все вы знали его как водителя Рафа, но я узнал его как кого-то другого. Сэм Уилкинс. Предприниматель. Эксперт по строительству. Заноза в заднице, иногда.

На это раздается несколько смешков.

— И очень дорогой друг. — Я делаю паузу, скользя взглядом по слушателям. — Вы все знали Сандро, но я хочу рассказать вам немного о Сэме. Вы знаете, что с нами произошло. Сандро достался короткий конец палки, и ему сказали убираться отсюда вместе со мной. Парень даже глазом не моргнул. Мы же не на день-два уезжали, это должно было быть навсегда. Я знаю, что я хорошая компания, но я не настолько хорош.

Толпа разразилась смехом.

— В общем, мы добрались до места под названием «Даркуотер-Холлоу». — Я почесываю бок рта большим пальцем. — Честно говоря, я понятия не имел, что мы там будем делать. Я был расстроен, зол и просто потерян.

Я нахожу Блейк. Она стоит рядом с Клео, и, судя по выражению ее лица, я могу сказать, что мои слова застали ее врасплох. Она понятия не имеет, как мрачно все было вначале. Только Сандро знал.

— Это была идея Сандро — купить небольшой строительный бизнес. Пока я внутренне бился и кричал о том, что меня заставили вступить в новую жизнь, Сандро не стал тратить на это время. Он был практичным парнем. Он взялся за работу, и он был чертовски умен. Мы развернули этот бизнес за несколько месяцев, и со стороны могло показаться, что я возглавляю его, но это не так. Это все он. Он вырос и стал самим собой. Он стал мужчиной. И он стал тем, на кого я равнялся.

Кто-то в толпе фыркнул.

— Когда мы только уехали, у меня в голове была мысль, что мне придется нести за него ответственность, но я ошибался. Он не нуждался во мне. Это я нуждался в нем, особенно в те первые дни. Всякий раз, когда я становился слишком тихим, слишком глубоко погруженным в свои мысли, Сандро вытаскивал меня оттуда. Рассказывал плохую шутку. Делал замечание о дерьмовом водителе. Рассказывал о вирусном видео, которое он видел. Тогда меня это раздражало. Почему, черт возьми, он не мог просто дать мне спокойно подумать? Но теперь я понимаю, что он делал. Он мог сказать, что мне тяжело, и вместо того, чтобы бросить меня на произвол судьбы, он заботился обо мне настолько, что пытался помочь мне. Черт. Я бы сделал все, чтобы он вошел в дверь прямо сейчас с этой мальчишеской ухмылкой на лице.

Я делаю глоток своего напитка, давая себе несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями.

— Я знаю, что это должно быть празднование его жизни, и мы отпразднуем это сразу после того, как я перестану заставлять вас всех плакать, но есть еще одна вещь, которую я должна сказать. — Я прочистил горло. — В этих краях мы не часто разбрасываемся ярлыком «герой». Мы знаем, кто мы такие, и знаем, что делаем. Но я хочу сделать исключение для Сандро, потому что…

Мое горло чертовски сжалось.