– Ворота я снимать не буду! – возразил я.

– Ворота – не сторожевые, они не опасны, – примирительным тоном ответил дедушка.

– Это спорный вопрос, но ладно. Значит, ворота остаются… и я твой браслет надену! – сказал я.

– Это уже давно твоя вещь, – ответил дедушка. – Перестань называть его моим. Будто я понарошку его подарил!

– Ла-а-адно, не буду больше, – улыбнулся я, прекрасно понимая, что, конечно же, буду. Дедушкин браслет – это как имя собственное, которое я дал своей второй настоящей вещи.

Ценители, уцелевшие в период становления и не потерявшие дар из-за скупости, дальше, как правило, живут долго. Иногда – очень долго.

Есть настоящие вещи, способные поддерживать идеальное здоровье. Есть те, которые замедляют старение – сильно, в сотни раз. Правда, что бы там ни говорили сказки, не существует таких вещей, которые могли бы обратить время вспять и вернуть молодость. Ну или пока не нашлось мастера, который бы создал нечто подобное.

Кроме оздоравливающих и поддерживающих молодость, есть огромное разнообразие сторожевых и защитных вещей. Поэтому опытному ценителю крайне сложно навредить физически.

Я узнал об этом почти сразу. Конечно же, от дедушки. В первый вечер нашего знакомства.

После чая из оздоравливающего настоящего чайника он уложил меня поспать. Я не думал, что смогу уснуть – но меня сморило почти мгновенно. А когда я проснулся – за окном уже были осенние сумерки.

– Герман, – дедушка (в то время я ещё называл его Филиппом Петровичем) осторожно трогал меня за плечо. – Герман, пора. Твоя мама уже вышла с работы.

– Что? А? – я с недоумевающим видом хлопал глазами, пытаясь сообразить, где нахожусь.

Бок почти не болел. И вообще я чувствовал себя великолепно: отдохнувшим, полным сил.

– Тебе пора домой, – повторил Филипп Петрович.

– А… да, да, конечно, – кивнул я.

Я поглядел на пол. Мои кроссовки в полной сохранности стояли возле кровати.

– Знаешь, почему я решил помочь тебе? – спросил старик.

– Нет, – ответил я, обуваясь. – Почему?

– Я окончательно решился, когда увидел, как ты защищаешь настоящую вещь, – ответил Филипп Петрович. – С такой яростью, самоотверженно… они ведь стоят такого отношения.

– Просто… – я вздохнул. – Это было невыносимо. Когда я представил, что их режут. Тогда мне показалось, что лучше бы порезали меня самого…

– Кстати, настоящую вещь уничтожить не так просто, – с улыбкой сказал старик. – Вполне может быть, нож бы сломался.

– Да? – удивился я.

– К счастью, да, – кивнул Филипп Петрович. – Твои кроссовки никогда не потеряют форму, не порвутся, не стопчутся.

– Значит, они вечные?

– Увы, не совсем, – вздохнул старик. – Им всё-таки можно навредить. Если долго резать – они порежутся. Если сжечь – они сгорят. Но вот ведь какое дело: в том месте, где это произойдёт, останется частица их свойств. Само место станет особенным… – он выдержал небольшую паузу. – А вообще ты ведь не думаешь, что те ребята, которые напали на тебя сегодня, на этом успокоятся?

Я так не думал. Больше того, точно знал, что меня в покое не оставят. Просто старался не портить себе настроение заранее.

– Поэтому тебе нужно научиться защищаться, – улыбнулся Филипп Петрович. – Так, как это делают ценители.

Он снял со своей левой руки браслет – кожаный, плетёный, с магнитным замком, украшенным замысловатыми узорами.

– Настоящий… – почувствовал я, когда он протянул его мне.

– Конечно, – подтвердил Филипп Петрович.

Я осторожно взял браслет в руки. Прикрыл глаза. В лицо пахнуло морозной свежестью; мелькнул образ сурового северного моря и гранитных скал, вздыбившихся над свинцовыми волнами.

– Увидел что-то? – заинтересованно спросил мой неожиданный благодетель.

– Да, – подтвердил я. – Холодное море и скалы.

– Этой вещи скоро тысяча лет. Предыдущий её обладатель погиб в сражении, выдержав несколько дней битвы один на один с почти сотней врагов, – сказал Филипп Петрович.

– Откуда вы можете знать это? – я подозрительно прищурился. – Или вы… настолько старый?

– Я? – удивился мой собеседник. – Нет, лично я этого не видел. Ты прав, я стар – но всё-таки не настолько. Эта история написана в одной старой книге, которая называется «Деяния данов».

– Не слышал, – признался я.

– Это ничего. Всему своё время. Надень! – сказал он.

Я осторожно примерил браслет на руку. Странное дело – только что он казался слишком свободным, но тут лёг на запястье почти идеально, будто был создан по моей мерке. Щёлкнул магнитный замок, узор совместился. В центре замка появилась стрелка, направленная вверх.

– Будто указатель или компас, – улыбнулся я. – Только нарисованный.

Филипп Петрович грустно вздохнул.

– Н-нда… – сказал он. – Ну да ничего – всё ещё впереди. Герман, это не стрелка. Это древняя руна «Тейваз». Означает «воин».