– Такое ощущение, что всю жизнь. Я уже и не помню, как это – не воевать.

Но я ехал не на фронт. Я ехал домой, к родным и близким. Ехал, оставив за спиной любимую женщину. Вернее, двух женщин. Ох, история, такая же старая, как мир.

А у меня ведь было предчувствие, что, если поженимся, может произойти что-то нехорошее. Ну, не люблю я перемены, боюсь их и ненавижу. И опасения мои оправдались. За долгие годы появилась другая. И я испытал то чувство, которое приходит ко всем в восемнадцать лет. Вот говорят, сердцу не прикажешь… А я приказывал, управлял и, казалось, подчинил его. Я контролировал его, так мне казалось. Но… появилась она. Она всегда появляется. Рано или поздно. Как испытание или награда.

Однако в конце лета ее еще не было. Только непонятная тревожность из-за перемены семейного положения. Гражданский брак – женаты.

– Ну что, Сережка, когда оформим отношения? – не часто, но настойчиво спрашивала Аня.

– Да как тебе сказать. Я не очень… но если ты… если тебе надо, давай, конечно.

Она вскидывала бровь и высокомерно отвечала:

– Мне ничего не надо. Я самодостаточная женщина. Просто живем, как не пойми кто.

– Не обижайся. Я не против. Но и не за. Короче, если хочешь, давай. Если это сделает тебя немного счастливей.

– Вот именно, что немного, – задирала она подбородок и уходила на кухню.

Да, конечно, Аня права. Во всем права. Я не хотел жениться не из-за того, что считал, мол, какого она мужчинку отхватит завидного. Нет. Все дело в этих переменах, которых я очень боялся. Вот поженимся, а вдруг сразу после этого поссоримся и разлюбим друг друга? Вдруг у нее или у меня появится кто-то… разойтись будет значительно сложней. И не из-за чувств, а из-за документов. Может, все дело в том, что я привык жить одним днем уже много-много лет? А вместе со мной и Аня.

Я приходил на кухню, наводил себе холодный чай, выходил на балкон и, глядя на вечерние волны водохранилища, говорил:

– Ну, давай подадим документы. Я не силен во всем этом. Ты хочешь прям пышную свадьбу?

– Да какая с тебя пышная свадьба… Я устала, что все одноклассницы и подруги повыскакивали замуж, а я вроде как не при делах. Ни кольца тебе, ни мужа. Многие уже во второй раз замуж выходят. А я недоделанная какая-то, выходит?

– Перестань… Ты самая лучшая. Ты же знаешь… Если для тебя это такой дискомфорт, то давай поженимся.

– Ну, после почти десяти лет встречаний давай уж поженимся, – кривлялась Аня.

Я не хотел, чтобы из-за меня она чувствовала себя неполноценной.

Документы были поданы, роспись была назначена на предпоследний день лета. Все прошло быстро и сдержанно. Волнение появилось, когда я надевал кольцо на палец Анютки. А ведь действительно это что-то да значит. Друзей не приглашали… С годами все растерялись, стали чужими, блеклыми копиями себя. В таких случаях обычно говорят: «Он для меня умер». Некоторых действительно не стало…

Поэтому праздновали мы только вдвоем. Пришли в ресторанчик в самом центре города, возле скверика. Аня была торжественно-сдержанной, на ее лице царила полуулыбка. Я бросал на нее взгляды, понимая, что она наконец-то довольна. А что изменится с завтрашнего дня? Да ничего. Все такой же знакомый маршрут, успевший набить оскомину – работа-дом. А между нами? Неужели Аня почувствует себя полновластной моей хозяйкой, будет муштровать меня по поводу и без, а я буду валяться на диване перед телевизором, пить пиво и, вальяжно потягиваясь, игнорировать ее просьбы? Да нет же! Сколько мы уже вместе, притерлись, привыкли друг к другу. Не имеет этот штамп в паспорте никакой силы для нас. Для бюрократов – возможно.

В этот вечер мы не отказывали себе ни в чем. Я взял себе несколько алкогольных коктейлей. Уже много лет я с алкоголем на «вы», но в такой день можно. Даже Аня поддержала меня в этом вопросе и заказала себе какую-то гремучую смесь из водки, рома, сиропов и фруктов. Закусить все это мы решили роллами.

Сидели и вспоминали предыдущие годы, предавались ностальгии, рассказывали друг другу о школьном времени. Когда уже стемнело, мы взялись за руки и вышли на танцпол. И я вдруг понял, что никогда не танцевал с Аней медленный танец. Конечно, я дома обнимал ее за талию, гладил спину и грудь, но это были обычные, будничные прикосновения. В танце они становятся совершенно другими, более многозначительными.

Вечер прошел волшебно. И освещала его счастливая улыбка Ани.

А немного позже в моей жизни совершенно неожиданно появилась Мила. Когда я ее увидел впервые, она покорила мое сердце – открытая, веселая, разговорчивая. Мы познакомились благодаря работе – я должен был снять ее для телевидения.

Кто такая Мила? Легче сказать, кем она не является. И поэт, и художник, и менеджер крупной компании, и особа, приближенная к властным кругам, и общественный деятель.