В общем, я стала обладательницей шикарного комода с приданым - полотенца, постельное; серванта с посудой, стола со стульями - красивущими, обитыми гобеленом. Правда, потертым.

Преобразилась и кухня. Бывшая соседка, царствие ей небесное, знала толк в хорошей мебели, и вместо дешевого хлама с болтающимися дверцами мою кухню занял добротный рабочий стол, вкупе с навесными шкафчиками, тумбочка и шикарная мойка.

– И вам не жалко все это отдавать?
– поинтересовалась я у соседа.

– Так у меня свое есть, куда его-то девать? Мне по стилю не очень подходят эти старые шкафы.

«А мне подходят», - мысленно заключила я.

Когда умерла мама, и я стала единственной наследницей, бывший муж настоял на том, чтобы избавиться от всей ее мебели и купить все новое. Мозги у меня были покрыты плесенью, как видно, раз я согласилась на эту авантюру. Жалею об этом по сей день. Сама я сидела в декрете, работал только он, и мебель купил посредственную, но с претензией на современность. Мамины шкафы, сервант и даже посуду он продал по объявлению, а меня поставил перед фактом.

В итоге, я с дочкой приехала в дом, где ничего не осталось от мамы. Ничегошеньки.

Хотя нет. Этот диван.

А потом так же быстро и без постановки в известность меня он все вывез в неизвестном направлении. Как мы помним, все пошло в фонд бесприданных сироток с сиськами.

Что-то мне тогда помогли собрать подруги, что-то докупила, но до былого уюта так и не дошло. И вот теперь забрезжила надежда обрести настоящий дом с настоящей обстановкой.

Амалька давно уехала, жила в общежитии, а когда приезжала, мы раскладывали этот диван и спали в обнимку.

Теперь же в большой комнате красовалась старая тети Валина дубовая кровать.

– Надо только матрас купить.
– предложил сосед.

– Ничего, пока что полежит старый. А сверху подушки, одеяла и непременно ажурную вязаную накидку, как бабушка любила.

Сергей покосился на меня, но ничего не сказал, подумал, наверное, что старость может быть заразна, надо держаться от меня подальше.

– Странно, что так быстро продали квартиру, - грустно заметила я.
– Хорошая женщина была, душевная. Хоть и грех так говорить, но я рада, что не видела ее умершей. Для меня она так и останется живой.

– А чего ее держать, квартиру-то?
– пожал плечами Сергей.
– Деньги лишними не бывают. Я слышал, у нее муж был шишкой какой-то?

– Я маленькой была, не вдавалась, кто есть кто, но жили они зажиточно. Только счастья это не принесло, - вздохнула я.
– Своих детей не было, благо хоть сестра ее больную не бросила. Есть все-таки порядочные люди.

– Кстати, о людях, - замялся Сергей.
– Я тут никого не знаю, только с соседкой вот познакомился, с Марией… Юрьевной, кажется.

Я кивнула.

– Она как, вообще?
– он явно смущался.

– Нормальная, - пожала я плечами.
– С детства дружим. А что?

– Нет, ничего.., - он свернул тему, распрощался и ушел.

Я не вдавалась. Продолжила обустройство жилища, и каждая женщина подтвердит, что нет ничего приятнее, чем осваивать новую мебель.

В числе прочего, мне в «наследство» осталась тети Валина книжка с рецептами. У меня слюнки потекли от красочно оформленных описаний тортов, пирогов и салатов. Какое сокровище! Я сама себе завидовала.

Честно сказать, я кулинаркой была так себе, максимум моего таланта - шарлотка, и то пятьдесят на пятьдесят, то ли получится, то ли нет. А так, конечно, и в школе на уроках труда готовила вместе со всеми и Пражский торт, и эклеры. Правда, не помню, можно ли было их есть.

Мама моя всегда была помешана на фигуре, поэтому не пекла и не жарила ничего «вредного». Во вредное она относила котлеты, картошку, разные стейки и антрекоты (а может, просто экономила, мясо-то недешево). Поэтому на ее праздничном столе всегда было какое-то заливное, курица, салат из капусты, морковка тертая и редька. На окне вечно чах чайный гриб (в детстве я представляла как он по ночам вылазит из банки и сидит за столом, пьет чай и жалуется домовому на жизнь), в вазочке на столе непременно обитали сушеные яблоки, на десерт в любом количестве можно было съесть лимон с сахаром, а тортом были печенье со сгущенкой, но это только на праздник.

Кстати, такой здоровый образ жизни не помог маме устроить личную жизнь. Все завидные мужики уходили к ее пышнотелым подругам, очевидно приманенные селедкой под шубой или мимозой. А она все ждала. До последнего дня красила губы ярко-красной помадой. Но стоило очередному воздыхателю прийти в гости на чашку чайного гриба, как весь пыл его перетекал на других. Странные все-таки свойства у этой целебной настойки.

Неудивительно, что я безмерно завидовала людям, у которых можно попробовать домашние шедевры, типа торт Наполеон, или какой-нибудь навороченный плов с кусками румяного мяса, печеным чесноком и яблоками, и янтарно-золотым рисом. Все мои попытки приготовить такое дома заканчивались колобком из слипшейся рисовой массы с жестким вареным мясом.