– А я женщина, я баба!

А что делать тут, друзья!

Кто же будет Дед Морозом!

А мужиков нет ни хуя!

– Вот, - она налила водки и выпила, закусила помидором, - а этот хрен мне говорит: «Я поклялся, что женюсь на первой встречной женщине. Вы – первая встречная. Будьте моей женой!»

От ее хохота содрогнулись стены, и Максим еще больше позеленел.

– Оказалось, прикинь, - она стукнула Максима по плечу, он скривился и убежал в туалет, - что он со своей кралей поругался и ей пообещал, что женится. А тут я! Квартиры перепутала!

– Ахренеть! – восхитилась я и налила себе водки. Чего там скромняшиться, когда такие события! Подсела ближе и наплевала на Максима – пусть себе блюет в одиночестве, тут у Таньки личная жизнь налаживается!

– Ну и вот, я, конечно, говорю: то да се, мне надо подумать, а он ведет меня в спальню и говорит: давай закрепим наши отношения пока я еще в эффекте. А, нет, в аффекте, - она икнула и сосредоточилась на огурцах.

– И ты пошла? – чуть не взвизгнула я.

– Я что, дура, что ли? – она посмотрела на меня мутным глазом. – Канеш пошла. Когда еще такой шанс появится?

– И как? – я перешла на ультразвук.

– За-е-би-ся! – хрюкнула она и упала носом в тарелку. Спустя несколько секунд по квартире уже разносился ее раскатистый храп.

Я, всхлипывая, отправилась в санузел. Там и нашла Максима. Он сидел на краю ванной и умывался холодной водой.

– Надежда, что с вами? – переполошился, увидев меня.

– Нет, ничего, - махнула я рукой и тоже умылась. Села рядом с ним и разревелась окончательно. – Что ж мы такие несчастные-е-е?! Что ж нам так мало в жизни счастья надо, и того нет?!

Он меня утешал, неумело – видно, сам растерялся.

А я уже в подпитии, конечно, башню снесло, говорю:

– А поцелуйте меня, пожалуйста?

Он прибалдел, но потянулся, поцеловал. И мне так приятно стало – сто лет ведь с мужчинами не целовалась. И я вспомнила, как умела так языком по губам облизывать, пока целуемся – а Максиму, видно, понравилось, он меня обнял, к тебе притянул. И мы с ним так целоваться стали – ну как двадцатилетние прямо! Даже не заметили, как дверь открылась.

– Вот тебе и здрасьте, - злобно пропела взбешенная Ирина, которая первая из Максимовых дур. – Это как же понимать?! Что она еще тут делает?

А меня что-то такое зло взяло. Думаю: один раз повезло, с мужиком поцеловаться, как следует, и тут – бац, кого не ждали. Говорю:

– А понимайте, как хотите. Любовь у нас!

Она глазами так хлоп-хлоп, а я Максима обняла, держу крепко, думаю: хрен тебе, золотая рыбка. Леплю ей дальше так уверенно:

– Хорошими мужиками, дорогуша, не разбрасываются. Ты его бросила, а я подобрала. Так что иди-ка ты отсюда, пока не получила!

Она аж красными пятнами пошла.

– Ах ты, сука, хабалка, проститутка! – и в меня вцепилась.

Ну я как заору:

– Танька-а-а!

В общем, соседи вызвали милицию. Нас с Танькой забрали, потому что Максим ничего сказать не мог – ему под горячую руку тоже досталось, а дамочке этой Танюха два передних зуба выбила и глаз подфиолетила. При виде ее окровавленной и распухшей синей морды менты без разговоров нас скрутили и повели. Привезли в отделение, а там все тоже пьяные, оформлять не стали – до утра отложили, а пока в обезьянник заперли.

И вот сидим мы с Танькой и ревем. Обеим тошно. Вот и выдался Новый Год, ага, а как его встретишь, так и проведешь, так что - прощай, жизнь свободная, здравствуй, небо в клеточку.

– Теперь меня с работы точно выгонят, - всхлипываю я. – Нам что впаяют, как думаешь?

– Разбойное, что же, - мрачно простонала Танька. – Еще и групповое. Лет пять дадут.

– У-у-у, - снова взвыла я.

Танька полезла в лифчик за платком носовым – она там его всегда носит – и нашла телефон. Она, когда пьяная, все в лифчик прячет – инстинкт у нее.

– Давай позвоним, что ль, кому?

– Кому? – всхлипнула я. – Только не дочке! – и зарыдала еще больше.

– Мне тоже некому, - хлюпнула она. – Щас, разве что…

Она нашла номер, набрала и отодвинулась в сторонку – разговаривать. Говорила необычно тихо и мягко, потому я почти ничего не разобрала, только «Руслан» - услышала.

Не прошло и получаса, как нас выпустили, менты зацеловали нам все руки, засыпали комплиментами, с поклонами и в полуприседе проводили до двери и пожелали всех благ в Новом году.