Шрифт:
Я чуть ли не вприпрыжку побежала.
Увидела подругу, так же, как я, в отдельной палате, похудевшую, побледневшую, под глазами - синяки, и не смогла сдержать слез.
– Маша! Какое счастье, что ты жива!
– Ой, золотце, я сама так рада! И каждый день Богу благодарность приношу, что мы все остались живы после такого...
Мы обнялись, прижались друг к другу, посидели так.
– Что было-то, расскажешь?
Она махнула рукой.
– Да я сама виновата. Пришла Лулу, и я за ней не закрыла дверь, ждала Толика с работы. Сидим, болтаем, и тут сзади удар по голове. Я отключилась и дальше ничего не видела. А он, оказывается, связал Лупиту, и когда Толик пришел, напал на него и ранил. Чуть-чуть не достал до сердца. Повезло, что он не профессионал. Вообще во всем повезло.
– она задумалась.
– Или не повезло. А Лупита-то, какая молодец! Сообразила у него телефон попросить, его по номеру и отследили. А сама включила звонок на своем телефоне, набрала Таньку. Та сразу и догадалась, где мы и что происходит.
– А ты-то откуда все знаешь?
– Так Танька мне звонила, все рассказала.
– Ох, говорила я тебе, что все это до добра не доведет.
– Не ссы, прорвемся!
– по привычке хохотнула подруга.
– Главное, что живы. А остальное дело наживное. Ты мне вот что скажи...
Я вздохнула, предчувствуя, о чем она спросит.
О Сергее, конечно же.
А что про него сказать, я и сама не знала. И как дура, вспоминала тот поцелуй, когда очнулась. Как это расценивать? И что в том треклятом письме?
Не выдержав, спросила его вечером.
– Ну, если ты такая нетерпеливая , скажу.
– вздохнул он.
– Я написал, что никогда в жизни не встречал такой женщины. С первой нашей встречи понял, что мое обещание не связываться больше ни с кем трещит по швам. Такая трогательная ты была тогда, в халате, в этой маске на лице, мне тогда уже захотелось сгрести тебя в охапку. А ты еще тумбочку мою притащила. Прям умилился весь. Храбрый гномик такой, перла ее с мусорки, потом сидела настолько довольная собой, так любовно ее пристроила посреди практически пустой комнаты. Мне было жутко приятно помочь тебе обустроиться. И весь этот хлам бабушкин мне тоже нравился, но у меня своего полно было, куда это-то девать? А у тебя стало так уютно, приятно. И пахло вкусно. Я ведь домашней еды практически не видел, все служба, столовки, кафе. Жена бывшая не готовила. А тут ты с пирожками. И когда мы напились тогда, мне так классно с тобой было. Весь вечер любовался. Как ты дурачилась, как пела. Живая такая, веселая, душевная. И потом, когда мы ко мне пришли...
– Вот тут, если можно, поподробнее.
– строго сказала я.
– У меня амнезия, я ничего не помню. У нас с тобой... Было что-то?
Он удивился, но улыбнулся и, наклонившись, шепнул мне на ухо:
– Еще как было! У меня такого, как с тобой, никогда и ни с кем не было!
Я ошалело посмотрела на него - шутит, нет?
А он засмеялся, аккуратно обнял меня и зашептал снова:
– Знала бы ты, как я хочу повторить!
Я окончательно засмущалась, но на его поцелуй ответила. И сама обняла его, невзирая на боль.
Представляю себе, что он почувствовал тогда, когда после бурной (с его слов) ночи нашел меня под столом в гостиной!
Я улыбнулась, вообразив эту картину, и еще сильнее прижалась к нему, вдыхая его запах и привыкая.
– А еще я написал, что с моей работой мне трудно строить отношения. Я, можно сказать, военный, и служба моя связана с частыми поездками. Одна из них так некстати случилась тогда. Но ты была такая потерянная, что я решил, может тебе нужно время, разобраться в себе? Ты ведь говорила, что не хочешь отношений. Поэтому оставил свой номер и ждал, когда напишешь.
Я закрыла рукой лицо. Если бы я знала его номер...
– Тем удивительнее было наблюдать, как ты чуть ли не каждый вечер подходишь к моей двери, прислоняешься к ней, слушаешь, иногда гладишь.
– Что?!
– У меня же камера стоит. Вы все подходили и слушали, и Маша, и Татьяна. Но ты... Как же хотелось обнять тебя в тот момент! Или хотя бы сказать что-нибудь...
Спустя неделю после моего «воскрешения» пришла пора возвращаться домой. Маргарита предоставила свою комфортабельную машину, с Игорем за рулем, конечно же. Тот снова был невозмутимым и монументальным, как скала.
Между тем, выпал снег, и, похоже, уже надолго. Ехать было не так долго, всего несколько часов. Я с грустью смотрела из окна на Москву, такую красивую, уже начавшую наряжаться к Новому Году. Было так странно и удивительно, я - и еду в шикарной машине, по городу-мечте, в компании с самым лучшим на земле мужчиной, и самым родным человечком. Как будто несколько жизней пролетели одновременно. В одной я была одинокой, нищей теткой, в другой - жертвой маньяка, в третьей - счастливой, хоть и не вполне здоровой, любящей и любимой, мамой самой лучше дочки на свете. И главное, что больше никого не нужно было бояться.
Глава 29 Философия мухи, ползущей по стеклу.
Дорога идеально подходила для посещения воображаемого психолога. Которого я позабросила за всеми этими событиями.
Так комфортно у нас еще сеанс не проходил. Раз уж я расположилась на заднем сиденье такой супер-дорогой машины, то и психолог был под стать, в бархатном кресле, стильном костюме, и как всегда, при стильной седой бородке с усами.
Я начала свой монолог.
«Жила-была некая девушка, жила, разумеется, плохо, хотя сама умница и красавица, но сиротка несчастная. Как правило, папа в наличии имелся, или недавно куда-то подевался, оставив дочери в наследство проблемы и злую мачеху. (Вот козел!)