Шрифт:
Она картинно развела руками.
– Так что ты прав, желая пообщаться с полицией. Ко всему прочему, двойное убийство, - она показала рукой Машу и махнула в прихожую, - покушение или тоже убийство, - показала на меня, - потянет на пожизненное. Но мне это не интересно. Я хочу чего-нибудь повеселее для тебя. Так что я внимательно послежу за процессом. И, будь уверен, обязательно узнаю, куда тебя посадят. А там у меня непременно найдется свой человек. Который будет отрезать от тебя по кусочку. До тех пор, пока не останется одна башка. Чтобы ты смотрел на это и знал, за что получаешь.
– А-а-а!
– завопил Санек и, бросив меня, кинулся к окну. Игорь, при всей своей немаленькой комплекции, порхнул за ним.
Как в замедленной съёмке, Санек обернулся, увидел приближающегося бойца и ударил себя в живот своим же ножом.
«Почему в живот?
– лениво подумалось мне.
– В шею надежнее».
Тут раздался звон, окно вылетело, брызнув фонтаном стекла, смешались в кучу шторы, люди, топот, шум, гам. Отключаясь, я увидела, как Маргарита поднимается со стула, улыбается и смотрит на меня.
И последнее, что я почувствовала - как сильные руки поднимают меня и несут. Знакомое ощущение, только когда это уже было?..
Потом - туман, иногда прерываемый вспышками, какие-то голоса, мелькание ламп, запах лекарств, пиканье приборов. И блаженная тишина...
Наверное, я умерла и оказалась в раю. Мне было так хорошо, тепло, уютно. Ничего не болело, и в целом я не чувствовала тела. Невообразимая легкость и простота. Ничего не волнует, не беспокоит. Ах, как хотелось остаться навсегда в этом блаженном состоянии! Невесомость, где нет ни времени, ни людей, ни космоса и звезд. Порой откуда-то издалека я слышала голоса, которые звали меня. И они становились все громче, все требовательнее. Я сначала бежала от них, а потом, сдавшись, устремилась на зов.
– Мама!
– Майя!
И, наконец, пришли ощущения. Сначала навалилась страшная тяжесть, будто на груди лежит гранитная плита, и сделать вдох - как поднять ее. Потом вернулось осознание тела - руки, ноги, голова. А с ним и боль. Уже не такая сильная, как раньше, но все равно существенная.
Я застонала.
– Мама!
– тут же откликнулся дочкин голос.
– Амалька...
– блаженно подумала я, и тут же спохватилась: ее не может быть тут, она же в Сибири.
– Мамочка, родная!
– снова услышала я, и сомнений не было, это она, дочка.
Пошевелила рукой и почувствовала в ответ горячую ладошку.
– Майя, откройте глазки, - послышался другой голос, очевидно, врач.
Я послушно попыталась открыть. Не без труда, но мне удалось. Сначала смутно все было, а потом проступило лицо доченьки, и рядом - мужчина в халате и шапочке, кто-то еще там был, но я устала смотреть и закрыла глаза.
– Ну, все хорошо теперь будет, - весело отрапортовал врач.
– Сто лет жить будете! А пока отдыхайте.
Он ушел, осталась медсестра, делать какие-то манипуляции с капельницами, снимала и подключала датчики, а мы с Амалией сцепились руки и так радовались друг другу.
Дочка всхлипывала, вытирала нос. Я хотела сказать, чтобы не плакала, но губы слиплись, медсестра увидела и протерла мне губы бинтом с водой. О, какая вкусная это была вода.
– Привет!
– наконец, прошептала я.
– Привет!
– откликнулась дочка.
– Как же ты меня напугала!
– Солнышко мое! Как же я скучала!
– И я, - сказала Маля, целуя мою руку.
– Почему ты ничего не рассказывала мне?!
– Да зачем было тебя тревожить? И ты все равно ничем не могла помочь.
– отдохнула немного и продолжила: - Давно я тут?
– Неделю.
– Ого!
И тут же пронзило воспоминание. Маша! Толик!
Мне страшно было спрашивать. Но Малька сама догадалась.
– Теть Маша жива! И дядя Толик тоже! Он много крови потерял, но жить будет, его прооперировали! А у нее травма головы! И Лупита тоже в порядке! Ее родители сразу же, как узнали, прилетели на самолете, ну я с ними, естественно.
– А что было-то?
– спросила я.
– Ну, после того, как Лупита позвонила Никите Ивановичу, ее папе, он позвонил Маргарите Семеновне. Он-то вообще не в курсе был, что тут творится. Маргарита Семеновна тут уже сама всех на уши поставила. Но штурм начать боялись, думали, что тебя убьют, - она заплакала.
– А как узнали-то?
– я все еще не понимала.
– Лупита, когда звонила отцу, как-то умудрилась набрать тетю Таню и включить запись, и она все слышала и знала. Она уже прилетела сюда и все вместе думали, как начать штурм. Маргарита Семеновна сказала, что зайдет сама и посмотрит, что там творится. Ее там послушались, почему-то, и пустили. А потом, когда уже все закончилось, распорядилась, чтобы тебя вертолетом отвезли в Москву, в хорошую клинику. Тебе сделали операцию, и все хорошо, только кровотечение было сильное. Но теперь все в порядке.