Вообще я надеялась, что Виктор сейчас поорет и успокоится, но он решил вспомнить обо мне.

— У нас через несколько дней встреча с северянами, а наша лучница не представляет, с кем ей предстоит встречаться на соревновании, — развернувшись ко мне корпусом проговорил капитан.

— Да я исправлюсь! — воскликнула я.

— Не сомневаюсь, — процедил Виктор. — Под моим чутким присмотром даже Микаэль смог сдать теорию точных исчислений.

— Эй! — возмутился наш защитник.

Без огонька, правда, возмутился. Так, больше для вида.

— В общем так, мои дорогие, — процедил злющий капитан, окинув нас начальственным взором.

Я рассчитывала, что он сейчас нас разгонит досыпать и отсыпаться, завтракать и приводить себя в порядок, думать о вечных жизненных ценностях и читать теорию.

Ага, как же.

— Пока не пройдем этот полигон, никто отсюда не уйдет, — вынес решение Виктор.

— Мы тут сдохнем, — пробормотал Эгилл.

— И даже это не будет являться оправдание, — отрезал Виктор. — А теперь, раз все отдохнули, вперед, к башне противника!

И мы, ободренные и замотивированные, отправились по указанному направлению.

Что сказать об этой тренировке? Ну, Виктор впечатлял. Думаю, он бы с моим отцом быстро нашел общий язык, потому как командирский голос у него уже имелся, командовал он довольно уверенно и по делу, и в целом имел авторитет среди многих и многих компаний нашей академии и за ее пределами.

Но мне от этого было не легче!

Сначала пришлось изыскивать новые стрелы. Для этого нужно было прибить парочку каких-то тварей неприятно наружности. Тут, конечно, мне помогли парни, но с двух тварюшек едва-едва наскреблось стрел на полколчана.

Тут я поняла, что сложность полигона не только и не столько в его наполнении, но и в дефиците оружия. Оно уже не лежало под каждым кустом, за ним нужно было побегать по карте, отнять у какой-то зверюги, откопать в корнях хищного кустика.

С эликсирами дела обстояли не лучше. Примерно на третьей попытке пройти этот полигон я обнаружила Эгилла, сидящего на земле и кидающего какие-то ингредиенты на глаз в небольшой котелок, висящий на раме из трех веточек над огнем.

— Что это? — ужаснулась я.

— Восстановление маны, — отозвался лекарь.

— И что, это можно будет пить? — спросила я не стесняясь сомнения в голосе.

— И можно, и нужно, — с кислой миной произнес Микаэль. — У Эгилла они, конечно, дейтсвенные выходят, что и говорить, но привкус сена не перебить ничем.

— Будешь возмущаться и его не останется, — буркнул походный лекарь в буквальном смысле на коленке собиравший новую аптечку.

— Может я пойду? — заискивающе спросила я у Виктора. — Теорию там поучу, подготовлюсь получше…

— Можно, — подозрительно легко согласился капитан. Я даже обрадоваться успела и на ноги подскочила с пенька, на котором переводила дух, как этот бездушный изверг добавил:

— Вот пройдем полигон и пойдешь учить теорию.

Я насупилась, а Виктор припечатал:

— Под моим контролем!

Да за что?!

63

С тренировки мы не шли — ползли на волевых. Виктор в гневе оказался грозен, страшен и суров. Мне даже иногда казалось, что в его рявкающих командах прорывается папенькин голос. От этих мыслей открывалось очередное дыхание и чудесным образом придавалось ускорение.

— Бросьте меня, дайте умереть спокойно! — стонал Стефан, в которого Эгилл влил какой-то самопальный эликсир, и которого Микаэль натурально тащил на себе.

— Ну да, ага, — пропыхтел здоровяк, — даже не мечтай. Будешь страдать, как все страдают.

— Ыыыы! — отозвался Стефан.

Я покосилась на парней и тихонько спросила у Виктора:

— Он выживет?

— Кто? — не понял капитан. — Стефан? Пф! Да что с ним будет.

— Ну он же на ногах не стоит… — растерянно проговорила я.

— А, — отмахнулся Виктор. — Помнишь он метеором носился в последней схватке? Так вот теперь откат от невыстоявшихся зелий.

— О… — растерянно отозвалась я, переоценив ситуаию.

— А ты уже думала, что Эгилл его решил подтравить? — ехидно уточнил капитан.

— Нууу… — протянула я, пытаясь подобрать какой-то внятное оправдание своим вопросам.

— На полигоне даже если захочешь отравить — не отравишь, — вдруг произнес лекарь, давая понять, что мои перешептывания особым секретом ни для кого не остались. — Магия не позволит.