Шрифт:
Предполагается, что материнская любовь остается одинаковой на протяжении всех стадий взросления ребенка, хотя навыки, необходимые для воспитания малыша и для подростка, совсем разные. Наша надежда на материнский инстинкт не позволяет брать в расчет разницу в характерах, в навыках коммуникации.
В такой точке зрения нет места конфликтам. Но, как писал Лоуренс Стейнберг, вступление в различные жизненные периоды, такие как подростковый возраст дочери или средний возраст матери, может стать причиной кризиса у матери. Редко обсуждаются конфликты на почве решений, принятых взрослой дочерью или ее мамой. Несмотря на множество доказательств, наше представление об идеальном материнстве исключает возможность существования в нем зависти и соперничества.
Даже исследователи сбиваются с толку, когда их результаты подрывают некоторые из наших представлений о матерях и дочерях. Кэрол Райфф, Памела Шмутте и Янг Хян Ли исследовали, как на родителей повлияли достижения и успехи их взрослых детей. К их удивлению, выяснилось, что матери, которые воспринимали достижения своих дочерей как превосходящие их собственные, отличались более низким благосостоянием. Проще говоря, успех дочерей заставлял их чувствовать себя приниженными. Примечательно, что это не относится к отцам – и с сыновьями, и с дочерьми – или к матерям, когда более успешным ребенком является сын.
Культурные ожидания создали ситуацию, в которой мы отказываемся принять материнскую амбивалентность, что как бы отрицает существование матерей, испытывающих трудности с общением или любовью к дочери. Для матери признать, что она не любит ребенка, которого она привела в мир, – одна из величайших неудач в жизни; это и немыслимо, и «противоестественно». Нэнси Фрайдей в «Моя мать/Мое Я» [8] отмечает, что миф о том, что матери всегда любят своих детей, настолько сковывающий, что женщина, будучи честной во всем остальном, никогда не сможет признать, что не любит свою дочь.
8
Nancy Friday. My Mother/My Self.
В аналогичном ключе Харриет Лернер, доктор философии, автор книги «Танец матери» [9] , рассказывает, как, прочитав книгу Розсики Паркер «Материнская любовь и материнская ненависть» [10] , она обсудила ненависть со стороны матери со своим мужем. Ее муж терапевт, и он категорически заявил, что ей нужно удалить это слово из своей книги, поскольку за все годы своей практики он никогда не слышал, чтобы мать говорила о ненависти к своим детям. Сама Лернер в итоге написала так: «Под любыми негативными эмоциями или расстоянием, которые мы чувствуем, связь матери и ребенка настолько глубока и таинственна, что даже ненависть не может навсегда разорвать ее». Ее слова придают мифу новое звучание.
9
Harriet Lerner. The Mother Dance.
10
Rozsika Parker. Mother love/mother hate.
Не все матери любят безоговорочно. Культурные мифы о безусловной любви и материнском инстинкте требуют от женщин скрывать и отрицать свои чувства любой ценой, даже если они не могут держать их в себе. В материнском мифе нет места той, которая обижается на потребности своего ребенка, или которая борется за частичку собственной свободы, или которая сосредоточена на себе. В своей книге «Ты в этом пойдешь?» [11] эксперт по отношениям матерей и взрослых дочерей Дебора Таннен справедливо замечает, что «любовь дает и она же забирает; это делает вас бо`льшим, чем вы были раньше, но это так же делает вас меньшим».
11
Deborah Tannen. «You’re Wearing THAT?: Mothers and Daughters in Conversation».
«Признавая, что материнство, как и любой другой выбор взрослого человека, является компромиссом, – пишет Таннен, – нужно понимать, что в действительности многие женщины, даже те, которые искренне хотели иметь детей, могут не быть готовыми к тому, с какими трудностями им придется столкнуться».
То, что может быть лишь временны`м периодом несчастья для любящей матери, может стать почти что тюремным заключением для нелюбящей. Она может завидовать собственной дочери – ее внешности, выборам и будущему, которое ее ждет. Материнские комплексы и внутренние проблемы могут усугубиться тем, что она видит их отражение в дочери, как в маленькой, так и во взрослой. Отрицание, обоснованное мифом о безусловной любви, делает урегулирование конфликта практически невозможным.
Поскольку стереотипы о материнстве являются культурными конструктами – и развиваются вместе с культурой, – бремя, которое они возлагают на нелюбящую мать, может варьироваться от поколения к поколению. Не случайно многие из взрослых дочерей, опрошенных для этой книги, были детьми женщин, которые родили в годы после Второй мировой войны – 1950-х и начале 1960-х годов, – когда народная мудрость, относящаяся к материнству и понятию хорошей матери, имела свою специфику. Специалисты того времени (о чем свидетельствуют популярные журналы и советы врачей) считали материнство биологической и не только задачей любой женщины. «Здоровая» женщина обязательно имела детей; «счастливая» и «реализовавшаяся» женщина была матерью.
Из этих десятилетий пришло ви`дение матери как человека прежде всего сопереживающего, заботливого и удовлетворяющего все потребности ребенка.
Обратная сторона – гораздо более мрачная – заключалась в том, что, если что-то пойдет не так с ребенком, виноват не кто иной, как мать – точка зрения, распространенная как в книгах, так и в популярной прессе. Психоаналитик Рене Шпиц зашел очень далеко, чтобы классифицировать «психические заболевания младенчества», утверждая, что каждая проблема, связанная с детством, имела свое происхождение в каком-то расстройстве матери. По словам Шпица, даже колики были вызваны «первичной тревожностью матери». Этим все сказано.