– Надо было все такие отказаться…

Александр замолчал, задумываясь и проводя худыми пальцами по разноцветным кнопкам. Никто не смел прервать его мысли и заговорить вперед.

– Жизнь в карьере не сахар, знаете ли. Когда мы решились бежать – это не было актом жажды свободы, но желанием жить. Мы ничего не продумывали, просто однажды ринулись прочь, как обезумевшие, потому что на самом деле таковыми и стали. Разве могли нас не поймать?

Он усмехнулся, поражаясь собственной бездумности. Ведъме показалось, что теперь, стоя здесь подле своих друзей, его спонтанный поступок казался мужчине не таким уж и глупым, однако его манера. Графиня задумалась, не подавая виду. Что-то в рассказе неприкасаемого было фальшивым.

Их бросили в тюрьму. Звучит не так страшно, как принудительные каторжные работы, однако не для червивого. Камера стала для них не пристанищем исправления, а долгой пыткой, в коей медленно они обречены были умирать от голода и болезни. Слушая Александра Ведъме, было удивительно, как часто люди, мнящие себя белой костью, выбирали для провинившихся червивых не мгновенную казнь, а изуверское умерщвление. С каким блаженством наслаждались им.

– Когда прошел слушок, что некий князь набирает себе людей из осужденных, я выпросил всем нам эту возможность, – Александр повернулся к Ведъме. – И знаете, едва ли у нас были соперники.

Он ждал от исследовательницы изумления, однако та лишь хмыкнула, не поведя и бровью. Графиня лучше самого мужчины знала, как страшатся червивые ее деяний и намерений.

– Так странно. Я помню, как шел по пустому коридору и слышал вслед лишь оскорбления и проклятья. Их ждала только смерть, но даже стоя перед ней, они не могли поднять глаз. Рабы, как есть.

– Почему же вы не испугались?

– Я проклят Волотом, гады и черви жрут меня изнутри. Так что чего бояться? – он развел руками. – Я могу умереть в тюрьме от меньшего проклятья, а могу умереть на море от большего. Разница невелика, я все равно умру. Только во втором случае, хотя бы буду делать это на мягких медицинских простынях, под присмотром врача, знающего о червивых большем, чем мы сами. При капельницах и лучших лекарствах, как белый человек, – он заулыбался, скаля свои удивительно ровные зубы. – А умирая, даже в самых страшных муках, буду плевать Волоту в морду, потому что пошел против его судьбы, став сам себе хозяином.

– Не боитесь, что есть учесть страшнее смерти?

– Нет. Но вы странная. Во всем Западе нашлось пятеро человек, готовых плыть за вами, а вы задаете столь пугающие многих вопросы.

– Люди мнительны, впереди нас ждут только трудности, а я борюсь не просто с эпидемией, но с человеческим мракобесием и предрассудками, и хочу, чтобы вы понимали, куда плывете.

– Не знаю, как остальные, скажу за себя, – Александр оглядел присутствующих. – Мне известно, куда я плыву. У многих червивых, даже в тюрьмах есть надежда, что хозяева простят их, но я читал ваши статьи и хочу быть сам себе хозяином.

Его лицо выражало твердость намерений и , окончательно замолчав, он вновь вернулся в дальний угол.

– Вы сказали, что вас пятеро?

– Да, – Гавриил, не смевший перебивать товарища, поспешил объясниться с Ведъмой. – Пятый мой старший брат – Ермак – капитан «Звезды».

– С его документами вышла оказия, – Лука рассматривал бумаги в своей массивной папке. – Недруги вставляют нам палки в колеса, однако я все уладил, и вам нужно будет всего лишь забрать его. Он сидит в тюрьме, в двух неделях езды от Бугуна.

– Ясно, – графиня кивнула. – Однако остальные? Вы готовы?

– Да. Ермак, если можно так сказать, ваш фанат. Он и подсадил Александра на эти исследования. Куда он, туда и я. Ребята тоже.

– Мы как семья, Ваше Сиятельство, – Соломон активно жестикулировал, казалось, даже минута без движения давалась ему с трудом. – Не можем расстаться. Не поддерживаю, правда, слов Александра и в «морду плевать» никому не буду, однако мы пообещали держаться вместе и, если мои товарищи решили сгинуть от кары божьей, кто я такой, чтобы оставить их наедине с этой сумасшедшей авантюрой?

– Славно.

Ведъма кивнула, поднимаясь со своего места. Она заметила, что самый младший из присутствующих внимательно наблюдал за ней, совершенно беспардонно разглядывая.

– Что ж, господа, – Лука посмотрел на часы. – Время уже довольно много, вам скоро следует отходить, а мне возвращаться в покои, пока двор не хватился моего отсутствия. Располагайтесь, а госпожа Ведъма подойдет к вам чуть позже.

Распрощавшись с князем, мужчины покинули рубку, возвращаясь к разбору вещей.

– Возьми, – Лука передал графине папку с документами.

– Что это?

– Их паспорта, права собственности на червивых, на поезд…и остальные юридические бумаги.

– Отлично. Я ознакомилась с копиями, однако у меня все еще остался нерешенным финансовый вопрос, касательно обеспечения поезда.

– Да, конечно. Надеюсь, ты понимаешь, что допустить тебя до денег я не могу, по вполне разумным причинам. Этим делом будет заниматься, господин Ермак, однако в любом случае транзакции мимо твоих глаз не пройдут, как и сама закупка. Чуть позже, когда он войдет на поезд, то просветит тебя более подробно в этом вопросе.