Но денег мы так и не нашли. Можно было попросить у деда, но тогда пришлось бы объяснить, зачем нам деньги. А как объяснить?

Время шло, мы обзвонили всех знакомых, но никого из ребят как назло не было дома. Кто-то сидел на даче, кто-то гонял во дворе.

– Давай возьмем у твоего деда!
– воскликнул в отчаянии Маркиз. Потом отдадим! А когда картину вернем, все расскажем, и он нас простит и поймет.

Я посмотрел на часы, было два, до встречи в кафе оставался час.

– Давай возьмем!
– махнул я в отчаянии рукой.

Я понимал, что мы поступаем скверно, но другого выхода не было. Не могли же мы упустить картину!

Найти деньги в квартире деда было проще простого. Он их никогда не прятал, деньги лежали в верхнем ящике письменного стола. Мы долго внушали Аленке, что она должна делать, вернее, что она ничего не должна делать. Просто кушать мороженое и внимательно слушать, что говорят дяди, которых мы ей покажем.

– Я буду шпионом?
– спросила догадливая Аленка.

– Да, - переглянувшись, подтвердили мы.

Аленка с важностью согласилась, и мы отправились в кафе. Маркиз заглянул в кафе через окошко и показал Аленке сидевшего за столиком бригадира, на этот раз в черном, не по погоде, костюме.

– Сядешь рядом с этим дядей, за соседний столик, - инструктировал я Аленку.
– К нему подойдут еще двое или трое. Слушай и запоминай все, о чем они будут говорить. Уйдешь, когда уйдут все эти дяди. Ясно? Если тебя спросят, почему ты одна в кафе, скажи, что мама пошла в большой магазин напротив, а тебе велела ждать и есть мороженое.

Аленка серьезно покивала и вошла внутрь.

А мы остались томиться на улице. Вскоре в кафе быстрым шагом вошел Черный Монах, опять одетый в джинсовый костюм.

Ждали мы долго. Очень нам хотелось взглянуть на заказчика, но мы боялись спугнуть заговорщиков и терпеливо дожидались в стороне, укрывшись за газетным киоском. ТЫ НАПИСАЛ - НЕ ЗАКАЗЧИКА, А ИНОСТРАНЦА. Но ПОКА НИГДЕ НЕ СКАЗАНО, ЧТО ПОКУПАТЕЛЬ - ИНОСТРАНЕЦ. ТОЛЬКО "КАПИТАЛИСТ ПРОКЛЯТЫЙ", А ЭТО МОЖНО И НЕ ПОНЯТЬ. ПУСТЬ, НАПРИМЕР, ОБСУДЯТ, ЧТО РАЗ КАПИТАЛИСТОМ ОБОЗВАЛИ, ЗНАЧИТ, ИНОСТРАНЕЦ. ЕСЛИ БУДЕШЬ ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ, СКАЖИ, ЧТО В КАФЕ РЕБЯТА НЕ ЗАМЕТИЛИ ИЗ ВХОДИВШИХ НИКОГО ПОХОЖЕГО НА ИНОСТРАНЦА, и ВООБЩЕ, НЕ ВЕРИТСЯ, ЧТО ОНИ НЕ ПОДГЛЯДЕЛИ, КТО КЛИЕНТ.

Бригадир и монах сидели в кафе целую вечность. Часа два. Мы с Маркизом извелись. Особенно я, очень волновался за Аленку.

Бригадир и Черный Монах покинули кафе с небольшим интервалом, а Аленка все не шла. Я подождал еще немного и решительно зашагал к двери.

Аленка сидела за столиком и лениво ковырялась в вазочке с подтаявшим мороженым. Я помахал ей рукой, она встала из-за столика и странной походкой пошла к выходу.

Мы с Колькой тут же утащили ее за киоск.

– Ну, что там? О чем они говорили?
– забросали мы сестренку вопросами.

– У меня голова болит, - почему-то шепотом сказала Аленка.
– И горло.

И тут же раскашлялась.

– Побежали скорей домой, чай пить!
– заорал Маркиз.
– Она простудилась! Наверняка мороженым объелась!

Мы заспешили в метро. Алена пыталась говорить шепотом, но голос у нее пропадал, мы только и разобрали, что завтра иностранец покупает картины у бригадира, фамилия которого Дорофеев. Неправильно. У монаха он покупал, значит, это монаха фамилия такая?

Мы пытались выспросить еще хоть что-то, но каждая попытка Алены что-то сказать заканчивалась приступом кашля.

Придя домой, мы тут же напоили Аленку горячим чаем с малиной, но это не помогло. У нее подскочила температура, лицо горело, горло было ужасно красным, она капризничала, и ничего не говорила.

Мы бегали вокруг нее, пока не пришел дед. Он сунул Аленке градусник и вызвал врача, который сразу установил, что у нее сильная ангина, и отправил Аленку в больницу. Дед поехал с ней.

Вернувшись из больницы, он посмотрел на наши виноватые физиономии и спросил в упор:

– Ну, рассказывайте, что натворили?

Мы с Маркизом переглянулись, вздохнули и выложили все, как есть...

глава одиннадцатая

"Обойдемся без милиции"

– Да, братцы мои, - сердито почесал бровь дед, - наворочали вы дел, как на танке проехали. Видите, до чего доводит самоуправство? Сестру в больницу загнали, до воровства докатились...

Он смотрел на нас укоризненно, даже, как мне показалось, брезгливо. Я почувствовал, что стремительно и густо краснею. Наклонив голову, я скосился на Кольку. Маркиз испытывал похожие чувства. Он тоже опустил голову, но все же собрался с духом и проворчал: