Мужчина задернул на сумке молнию, а бригадир потянулся к лежавшим на столе долларам.

– Я попросил бы вас, господа, ничего на столе не трогать, - сухо сказал дедушка.

Бригадир удивленно вскинул брови, помедлил, но все же деньги не взял, только прикрыл их газетой.

– У нас, кажется, гости?
– спросил он, вопросительно глядя на монаха.

– Я не знаю, откуда они взялись, - поспешил ответить тот.

– Господа, - прервал их дедушка.
– У нас всего одна просьба: покажите нам картину, которая лежит в сумке, и мы уйдем.

– Почему я должен показывать моя сумка?
– возмутился иностранец. Что тут произошло?

– А не пошел бы ты, дедушка, из чужой квартиры?
– двинулся в нашу сторону бригадир.

Дедушка ничего не успел ответить, потому что за его спиной распахнулись двери, и в комнату вошли три милиционера во главе с Колькой.

– Вот они, которые картину украли!
– заорал Маркиз, указывая на недоумевающих бригадира, монаха Александра и иностранца.

– Я протестую!
– возмутился иностранец.
– Я куплял картина! Это законно!

Он возмущенно обернулся к продавцам.

– Вы меня обмануль?! Вы украль, вы не сам писаль картина?!

От волнения он искажал слова еще больше.

Милиционеры переглянулись, и один из них попросил:

– Граждане, давайте успокоимся. Сейчас разберемся. Покажите картину.

Иностранец расстегнул сумку и выложил на стол... четыре новенькие иконы, написанные на досках...

Мы долго извинялись, особенно дедушка. Милиционеры тоже извинились и ушли, мы понуро поплелись следом. Откуда мы могли знать, что Александр иконописец и изредка пишет иконы на заказ, для иностранцев, что нарушением закона не является, хотя по его службе, послушанию, делать это ему не положено.

Глава двенадцатая

"Плохой" дом

– Ну, братцы-кролики!
– возмущенно повертел головой дед, как только мы вышли на улицу.
– Это надо, же в такую авантюру меня втянули! И я, старый дурак, тоже хорош - поверил...

– Они нас обманули, - засопел носом Колька.
– Здесь что-то нечисто, это плохой дом...

– Да что ты говоришь?
– возмутился дед.
– Теперь дом плох. И чем же?

– Я поднялся на пятый этаж, а там все двери настежь открыты. Я заглянул - квартиры се пустые, брошенные, в них никто не живет. Зашел в туалет - ни воды, ни света...

– Ты серьезно говоришь?
– нахмурился дед.

– Конечно!
– заорал Колька, к нему вернулся голос.

– Пошли, - скомандовал дед, разворачиваясь к злополучному дому.

Мы поднялись на пятый этаж. Все оказалось именно так, как говорил Колька: квартиры были давно покинуты жильцами, всюду царило запустение. Обои на стенах висели клочьями, полы почти всюду вскрыты, в одной из квартир стоял камин, украшенный отбитыми изразцами. Ни в одной из квартир не было ни воды, ни света.

Более того, квартиры ниже были так же покинуты, только двери кто-то старательно прикрыл.

Но самый главный сюрприз ожидал нас на том этаже, куда мы вломились в квартиру, в поисках картины. Дверь в квартиру была распахнута настежь. Дед сделал нам знак оставаться на месте, а сам решительно шагнул в открытую дверь.

Мы с Колькой остались на площадке и стояли, вытянув шеи, прислушиваясь к происходящему в квартире.

– Что за черт!
– воскликнул откуда-то из глубин комнат дед.

Мы рванулись в квартиру. Дед стоял возле открытой двери во вторую комнату. Я заглянул ему через плечо и увидел комнату с оборванными обоями и развороченным полом.

– Это фиктивная квартира, - вздохнул дед.
– Нас провели.

– Какая квартира?
– переспросил я.

– Фальшивая, - пояснил дед.
– Эти прохиндеи нашли брошенный дом, сделали в одной из комнат косметический ремонт, а в другую комнату даже дверь не открывали.

– А зачем?!
– выкрикнул Колька.

– Наверное, не хотели свой настоящий адрес показывать иностранцу, проворчал дед.

– Значит..., - начал я.

Но дед меня сердито перебил:

– Ничего это не значит. Александр монах, ему торговать иконами запрещено, он мог опасаться. У них с этим строго. Одним словом, как бы то ни было, вы больше никуда свои курносые носы не суйте. Поверьте, без вас есть кому картину искать. Поняли меня, горе-сыщики?

Что нам оставалось? Мы уныло покивали в ответ. Дед велел нам идти домой, а сам куда-то заспешил.

Мы с Маркизом плелись домой.

– Но ведь они что-то скрывают!
– выкрикнул Маркиз.