– Эту шкатулку вам подарил отец на седьмой день рождения, она очень вам понравилась, вы каждый день брали её и вот так же как сейчас проводили пальчикам по узорам. Стыдно сказать я тогда немного завидовала вам, ведь в моей жизни никогда не было таких красивых вещей. А потом, когда вы целым днями сидели в кресле, и глядели ничего не выражающими глазами я вкладывала её вам в руки, иногда, ваши пальцы принимались скользить по ней как раньше, и у меня появлялась надежда. Но после того как был проведён ритуал бракосочетания и у вас на предплечье появились браслеты вы как будто ушли ещё глубже в себя, а когда я вложила шкатулку в ваши руки она едва не выпала, – девушка всхлипнула, – с тех пор я чувствовала, что вам становилось всё хуже, как будто с каждым днём уходила жизнь…

Я порывисто обняла подругу, Великая Матерь, сколько же она пережила.

– Всё хорошо, Мариша, теперь всё будет хорошо. Мы свободны… ну почти, я верю капитану, он поможет нам выбраться. Мы с тобой отправимся далеко, далеко, куда ни будь, где не будет жестоких людей, ты обязательно встретишь мужчину, который сделает тебя счастливой.

– А вы, леди, что будет с вами?

– Со мной? – я положила руку на браслеты, вздох вырвался сам собой, – со мной то же всё будет хорошо. Я освою какое ни будь ремесло, научусь ткать или делать горшки и поселюсь где ни будь рядом с тобой.

– Вы? – девушка засмеялась, – скорее вы научитесь владеть мечом и луком!

– А, что, может и так! Найду себе учителя по боевым искусствам, думаю у меня получится,– засмеялась я.

– Из Урсуна получился бы хороший наставник, – погруснев, вздохнула Мариша.

– Он нравиться тебе?

– Больше, леди, гораздо больше. Я чувствую, что не могу без него и сердце разрывается от мысли что его не будет рядом. Я привыкла, что он всегда поможет, защитит, успокоит. Может это и есть любовь?

– Может, – тихо согласилась я.

Откуда мне знать, что такое любовь. Ведь я оказалась в клетке собственного тела в таком нежном возрасте, когда ещё играют в куклы. А другая часть моего сознания была поглощена мыслями о поединках, и кажется уже многова достигла на этом поприще. Может быть та женщина и любила, только её сознание не сохранило эти воспоминания. Мы несколько минут посидели вот так, прижавшись друг к другу, как воробушки на морозе, согревая души друг другу. Потом Мариша отстранилась:

– Вы не откроете шкатулку?

Повернула колёсико, выдвигающее маленькую острую иглу и уколов палец услышала, как щёлкнул механизм замочка. Крышка отошла, и я подняла её. Сокровища маленькой девочки. Это заколка для волос, я знала, что она принадлежала моей маме, усыпанная маленькими цветными камушками, она переливалась в отблесках пламени. Два маленьких детских колечка, те, что можно подгонять под размер пальчика, одно с рубином, другое с цветком, лепестки которого были усеяны маленькими бриллиантинами, а в центре какой-то голубой камень. Расчёска, конвертик с засушенным цветком, лента, принадлежавшая моей сестре. Мужская печатка, с гербом на котором была изображена птица. Вот и всё богатство королевы Мурии. Я взяла печатку, что-то знакомое было в ней.

– Это кольцо вашего батюшки, на ней герб рода Дархов. Вы единственная наследница рода, – пояснила Мариша.

Я покрутила его рассматривая птицу, эта птица мне была знакома, внутренне поёжилась вспомнив видения или сон, не знаю, что это было. Жаль, печатка слишком огромна, для моих худеньких пальчиков.

– Лавилия, это ваше наследство, – повторила девушка.

Я просунула средний палец левой руки в отверстие кольца и с удивлением почувствовала, как его плотно обхватил металл. Удивлённо посмотрела на Маришу.

– А что вы удивляетесь, это родовое кольцо, оно признало старшего рода, – пожала плечами подружка.

Подкинув в костёр небольшое полешко и скинув одежду, мы отправились купаться. Вода была действительно тёплой. Обмывшись у берега Мариша выбралась на камни, и обернулась ко мне, протягивая руку.

– Мариша, я так давно не плавала, – засмеялась на её недоумённый взгляд, и нырнула.

В несколько взмахов пересекла озеро, как же приятно было поплавать. Ведь всё моё купание месяц, что я помню составлял таз с водой, да обтирание. Сколько я плавала не знаю, из воды выбралась лишь, когда почувствовала, что устала. Мариша ждала на берегу с простынёй в руках. Пора её отучать от этих холопских замашек, нам предстоит жизнь простых людей, и себя я уже могу обслуживать сама. Но всё же позволила уложить себя на плащ и провести сеанс массажа. Уснула тут же, расслабившись под умелыми пальчиками девушки. Сквозь сон чувствовала, как меня заботливо укрывают.

Проснулась от тихого разговора.

– Ты говоришь, что и плавать умеет? – слышался слегка хрипловатый голос Урсуна.

– Леди, с тех пор как очнулась чуть не каждый день меня удивляет. Слова использует странные, знания, которые она, никак не могла получить, опять же упражнения, которые делает, ни одну леди не учат так широко раздвигать ноги. Она это шпагатом называла, и очень злилась, когда не получалось, а когда получилось, смеялась так счастливо, представляете, капитан, по щекам слёзы от боли бегут, а она смеётся.