Не выполняет то, что мы задумали,

На что мы уповаем, - замышляет он

Совсем иное - и всего лишает нас.

РЫБАК

45 (14)

Кто нищим дал науку пропитания,

Обрек на беды многих - раньше попросту:

Кто жить легко не мог, хоть умирал легко.

46 (15)

Однако же, когда они увидели,

Что мыс мы огибаем, то тогда они,

Взойдя на судно, быстро в море выплыли.

47 (16)

Порядочный распутник улизнул от нас,

Взамен же. . .

48 (17)

И стариков негодных, по словам твоим,

Мороча в двух домах. . .

49 (18)

Нелегкий дочка клад - пристроить некуда.

50 (19)

Богатство всемогуще: даже добрыми

Своих способно сделать обладателей.

51 (20)

. . . с золотой рукояткою

Кинжал прекрасный. . .

52 (21-23)

. . . Он, жирная свинья, валялся рылом вниз. . .

. . . Пожил роскошно, хватит ему нежиться.

. . . Если б смерть мы выбирали, я бы выбрал

лишь одну,

Всеблагую - лежа навзничь, жирный, с полным

животом,

Говорить почти не в силах и дыша едва-едва,

Есть и есть, в конце промолвив: "Загниваю. . .

благодать. . ."

53 (24)

Да, богаты мы изрядно, из Киинд есть золото,

Есть персидские одежды, скатерти пурпурные,

Есть чеканная посуда, кубки есть индийские,

Для вина есть роги, чаши и ритоны разные.

54 (25)

. . . Это илистое море, что растит больших тунцов.

55 (26)

Подойду, расставлю сети и уж больше не сдержусь.

56 (27)

. . . неводом он ловится . . .

ЛЖЕГЕРАКЛ

57 (451)

Какой ты повар, право, надоедливый!

Уж третий раз спросил ты, сколько надобно

Накрыть столов. А что тебе за разница,

Один иль десять - одного ведь жертвуем

Сегодня поросенка. Ты нам сделаешь

Не, как всегда, кандил, куда муку кладешь,

И мед, и яйца. Нынче все особенно.

Сегодня повар пирожков наделает,

Печенье испечет и кашу сварит нам,

10 И после рыбы даст соленой. Далее

Яичницу и гроздья виноградные.

Поджарит мастерица-повариха нам

Кусочки мяса, и дроздов, и лакомства.

Полакомится гость, потом намажется

Он миром и опять, венком украшенный,

Поест дроздов с медовыми лепешками.

58 (452)

Я вижу - нынче параситы запросто

На женской половине; страж имущества,

Зевс Ктесий, вижу, держит незакрытыми

Кладовки - потаскушки в них врываются. . .

59 (453)

Скончалась мать у этих близнецов-сестер,

Сожительница их растит отцовская,

Раба-домоправительница матери.

60 (454)

Не заикайся о вине, кормилица.

Коль будешь безупречна - будешь праздновать

Шестнадцатое вечно боэдромия.

61 (455)

В суровой жизни места нет для нежностей.

62 (456)

. . . он не отведал Наннион?

ГНЕВ

63 (303)

И я, жена, был юн, да только в юности

Не мылся в день пять раз; теперь - пожалуйста!

Хламиду не носил - теперь ношу ее,

Не умащался - ныне это делаю.

Вот я покрашусь, волосы повыщиплю,

И буду я, клянусь, не человек - Ктесипп!

Совсем как он, проем не только землю я,

Но даже камни все проем могильные.

64 (304)

Совсем как Хэрефонт бывают многие:

Его позвали как-то раз прийти на пир

В тот час, когда все тени станут длинными,

А он, наутро встав еще при месяце,

И, видя тени, на рассвете длинные,

Примчался в гости, словно он опаздывал.

65 (305)

Покажет голод, обглодав красавчика,

Что он худей скелета Филиппидова.

66 (306)

Прелюбодейство - вещь дороже некуда:

Веда за нее порой и жизнью платятся.

67 (307)

Нес Ламприй сзади алебастровый сосуд.

68 (308)

Какое имя ты сейчас назвал, злодей?

69 (309)

Кто воистину товарищ, тот не станет спрашивать,

Как иные, час обеда, или, что препятствует

Сесть за стол, не станет рыскать, где б еще урвать