Ближе к двенадцати часам Настя приносит в мой кабинет стеклянные бутылочки с водой. Сервирует журнальный столик. Классический сервиз из белого фарфора и лёгкие закуски.

Услышав голоса в приёмной, из соображений вежливости выхожу, чтобы встретить важных гостей.

Их двое. Серьёзного вида мужчины в тёмных костюмах. Обоим лет под сорок, судя по седине, поблёскивающей в волосах. Стильные стрижки, дорогой парфюм. Ребята явно при бабках.

На западный манер представляются по имени, опуская фамилию и отчество. Сходу цепляю, что один из них учредитель компании, а второй — штатный юрист.

Титан базируется в другом регионе, поэтому им и нужны наши услуги. Неудобно и накладно будет вести это дело, находясь за сотни километров отсюда.

Провожу их в кабинет. Как радушный хозяин, предлагаю кофе.

— Давайте сначала обсудим основные моменты нашего сотрудничества, — предлагает «главный».

Договариваемся мы быстро. Такое чувство, что клиент заранее готов на все наши условия. Подписываем загодя подготовленный мною проект договора. Пожав друг другу руки, перемещаемся за столик с закусками.

Прикидываю, стоит ли «отмечать». Я вообще не очень люблю все эти возлияния посреди рабочего дня. Но порой обстоятельства требуют жертв.

Внутреннее чутье подсказывает мне, что это не тот случай. Решаю перестраховаться стандартным:

— Что будете пить?

Пить они будут кофе. Молодцы, уважаю. Думаю, мы сработаемся. Даю Насте все необходимые указания. Где же Мамаева?

— Кто будет вести наше дело? — вполне резонно интересуется клиент.

— Я — лично. Помогать мне будет юрист нашей фирмы… — дверь в кабинет открывается, Мамаева стремительно заходит внутрь. Видно, что торопится. — О, а вот и она, собственно.

В своём костюме цвета спелой малины она задорно врывается в комнату, нарушая воцарившееся здесь засилье тёмных пиджаков и белых сорочек. Смотрит на меня в поисках подсказки, что делать дальше.

Не знаю почему, но в груди у меня что-то ёкает. Ощущение для меня малознакомое и непонятное.

В детстве я страстно мечтал о собаке. Как Малыш из известной сказки о Карлсоне, на каждый праздник я просил одно и то же — щенка. И совершенно неважно, какой он породы. Мне просто хотелось иметь… друга.

Помню, в день моего восьмилетия мама сжалилась надо мной. Это был золотистый ретривер. Когда мама открыла дверь в мою комнату, а там, на коврике у кровати лежал маленький светлый комочек… моё сердце дрогнуло точно так же, как сегодня при виде Мамаевой.

Весь день я играл с Чарли, так я назвал щенка. Вечером пришёл отец. Он выглядел недовольным, когда смотрел на Чарли.

Утром, когда я проснулся, Чарли уже не было.

«У отца аллергия. Прости», — объяснила мне мама, старательно отводя глаза в сторону. Вот так быстро закончилось моё маленькое счастье.

Встаю. Мои собеседники также приподнимаются со своих мест. Представляю их друг другу.

— Это Альбина. Она будет работать над вашим делом вместе со мной, — указываю на побледневшую Мамаеву.

Что это с ней?

— Альбина, знакомься. Это Мурат…

— … Шаликоевич, — неожиданно добавляет тот. Неожиданно, поскольку до появления здесь Альбины мы общались исключительно по именам.

— Мурат Шаликоевич и Хасанбек…

— Хасанбек Алексеевич, — подсказывает мне юрист.

— Это представители строительной компании «Титан».

Альбина меняется в лице. Замечаю, что её ладонь дрожит, когда она подаёт её для приветствия.

— Добрый день, — здоровается тихо.

Мурат пожимает её руку, чуть дольше положенного задерживая её ладонь в своей ладони. Это неожиданно… напрягает меня.

Мамаева присаживается рядом. Коротко ввожу её в курс дела. Слушает, изредка кивая. Мне очевидно, что мысли её при этом где-то в другом месте, но явно не здесь.

— Скажите, Альбина, — неожиданно для меня Мурат обращается к Мамаевой. — Ваш муж не против, что Вы занимаетесь подобной работой? Это скорее подходит мужчине, нежели такой красивой молодой девушке, как Вы.

Встреваю в разговор.

— Мёртвые не могут быть против.

— Что, простите? — непонимающе смотрит на меня Мурат.

— Я имею в виду, что супруг Альбины скончался. Вряд ли он против того, чем занимается его… так сказать, бывшая жена.

Мурат смотрит на меня диким взглядом. Порывается сказать что-то, но нас прерывает стук в дверь.

В кабинет заходит Настя:

— Захар Андреевич… — мнётся, при этом сигнализируя мне что-то глазами. — Там это… — кивает в сторону приёмной.