Шрифт:
— Я перестала чувствовать себя женщиной что ли. Как будто во мне погас… тот самый огонь. Он не хотел меня. Не хотел…
— И что? Помогло? — сквозит скепсис в моём голосе.
— Как видишь… нет. Все пошло через ж*пу. Но ты был очень хорош, в любом случае, — усмехается грустно. — Трахаться как бог — это про тебя, Захарик.
— Для тебя — Захар.
Поворачивается и смотрит на меня, пытаясь что-то прочесть в моём взгляде. Но там для неё ничего нет. Пусто.
По дороге домой, в машине анализирую состоявшийся с Литвиновой разговор.
Сперва я решил, что ситуация с Мамаевой — это своего рода повторение того, что случилось со мной в прошлом. Она ведь не сказала мне, что замужем. Знай я об этом, никогда бы…
Замужние женщины для меня — табу. Разрушить ещё одну семью? Нет, спасибо. Боже… Может у неё ещё и ребёнок есть!? Да ну нафиг.
Одной рукой набираю номер знакомого следака, оставшийся у меня ещё со времен моей работы в органах. Он уже давно, как и я, оставил госслужбу. И теперь подрабатывает частником. Если нужно что-то выяснить — вам к нему. Он мёртвого из-под земли достанет.
— Алё? Матвей? Можешь говорить? Это Захар. У меня к тебе дело.
Что бы там ни были у Мамаевой за скелеты в шкафу, я это выясню. Говорил же. Я всегда добиваюсь поставленной цели.
Интуиция мне подсказывает, что там всё не так просто. И Альбина совсем не похожа на Олесю Литвинову.
Глава 15
Альбина
Сегодня день рождения компании. Априори исполняется пятнадцать лет.
Приёмная и офисные коридоры украшены мерцающими бело-золотыми шарами. Нарядно одетая Настя порхает по комнате, готовя ежеутренний кофе для своего начальника. Праздник праздником, а распорядок дня Гордеева обсуждению не подлежит.
Около десяти утра всех нас просят подняться на этаж выше. Туда, где расположена «святая святых»: кабинет генерального.
Вадим Иванович Лисовецкий — статный мужчина слегка за пятьдесят. Из сплетен, циркулирующих по офису, я поняла, что сам он — коренной москвич.
Обычно провинция едет в столицу, но у Лисовецкого вышло наоборот. Приехав в наш город в командировку около двадцати лет назад, он влюбился в местную жительницу.
Елена, теперь уже Лисовецкая, была активисткой движения по защите окружающей среды. В тот год они бунтовали против строительства ГОКа в пригороде. Задачей Лисовецкого было противоположное — сделать так, чтобы завод построили в кратчайшие сроки.
На фоне этой борьбы между ними разгорелась нешуточная страсть, которая переросла впоследствии в большую любовь. История из тех, про которые говорят — это было как в кино…
Бросив свою успешную столичную жизнь и сулимые ей перспективы, Вадим Лисовецкий основал в нашем городе компанию — «Априори». С тех самых пор он её бессменный учредитель и генеральный директор.
Лисовецкий произносит короткую поздравительную речь. Он надеется, что пятнадцать лет — это только начало для Априори. И что компанию и её сотрудников ждут в будущем грандиозные успехи.
После гендир говорит, что хотел бы поблагодарить некоторых людей отдельно за тот вклад, который они внесли в развитие фирмы.
Я работаю в Априори не так давно, и на этаже, где обитает генеральный, была от силы раза два. Поэтому многих из присутствующих на поздравлении я вижу впервые. С интересом оглядываю своих коллег.
Моё внимание привлекает не кто иной, как Гордеев. Он стоит рядом с какой-то дамочкой в чёрном платье-жакете с золотистыми пуговицами. Её светлые волосы стянуты на затылке в пучок, из которого в художественном беспорядке выбивается несколько вьющихся прядей. Красная помада, очки в тонкой, едва заметной оправе. И туфли на высоченных шпильках, которые я имела честь лицезреть, когда генеральный вызвал её на индивидуальное поздравление.
Как оказалось, это руководитель департамента по работе с физическими лицами и зовут её Маргарита Отморская. Лисовецкий очень хвалил работу её отдела, а после вручил награду — металлическую табличку с гравировкой и бело-золотой конверт, оформленный в цветах предприятия.
Судя по всему, Отморская и Гордеев неплохо знакомы. Уставившись на них немигающим взглядом, вижу, как она наклоняется к его уху и что-то шепчет, почти касаясь его мочки своими красными губами.
В ответ он улыбается ей одним уголком рта, как будто ему лень делать это в полную силу.
Отморская не сдаётся. Кладёт одну руку на плечо Захара. Ногти у неё в цвет губ — кроваво-алые.
Лисовецкий называет фамилию Гордеева. Стерве из отдела физлиц приходится отпустить его плечо. Все хлопают.
Гендир говорит что-то об успехах отдела, достигнутых под руководством Захара. Далее следует какая-то непонятная мне шутка о том, что прокуратура лишила Гордеева юридической невинности.
Замечаю, как мучительно краснеет Алёна. Гордеев натянуто улыбается, ему это явно не по душе. Наклонившись к Павлику, шепчу: