Юлий в панике метался сначала по своему стойлу, раскидывая в разные стороны клочки сена, потом по всей конюшне, переворачивая всё вверх дном и чуть ли не залезая в рот каждой из лошадей. Забывшись, он полез даже к Мраку, но чуть не получил от того копытом в лоб и опомнившись, вовремя выскочил из его стойла.

– Ничего-ничего! Я еще доберусь до тебя! – едва отдышавшись от страха, высказал ему Юлий, - Вот пожалуюсь Князю, и будешь всю жизнь телеги с навозом возить! – Мрак лишь насмешливо заржал ему в ответ, как будто догадываясь, что Князь скорее самого Юлия запряжет эти телеги возить, чем жеребца, стоимостью сто рублей.

– Потом поговорим, - свернул тему Юлий, - Не до тебя сейчас. Так, похоже их тут нет. Да и лошади все закрыты. Никто из них не мог бы до них добраться. Надо рассуждать логически. Если вора сейчас тут нет – то значит, он сейчас где-то в другом месте, - глубокомысленно размышлял Юлий, - А другое место это у нас что? Правильно! Или двор, или терем Князя! Начнём, пожалуй, со двора! – и легкой рысью направился к выходу из конюшни. Но на пол пути опомнился, и развернувшись, поскакал к стойлу Звёздочки. Та уже пришла в себя, и отпаивалась водой. Юлий подскакал к ней, она шарахнулась в сторону и настороженно стала за ним следить.

– Гхм, гхм, - откашлявшись, начал Юлий, - Душа моя, свет очей моих! Злой рок вмешался в нашу судьбу и разлучает нас. Коварный злодей нанес мне удар по самому дорогому, после тебя, конечно же, что у меня есть, по моему большому… сердцу. Под покровом ночи он совершил это коварное злодеяние, воспользовавшись моим беспомощным состоянием во сне! Но я так просто этого не оставлю! Моя душа жаждет мести! Я найду злодея, и покараю его! Возможно, я паду в этой нелегкой битве, но даже умирая, я буду помнить о твоей неземной красоте! Прощай! – Юлий с гордым видом развернулся и рысцой направился к выходу из конюшни. У Звёздочки подогнулись задние ноги, и она с ошалевшим видом уселась на пол. В своём стойле неистово ржал Мрак, чуть не падая на пол. Юлий, не удостоив его даже презрительного взгляда, молча вышел из конюшни.

– Так-так-так…- Юлий внимательно осматривал двор. – Наверняка этот коварный злодей прячется где-то здесь! Надо составить список подозреваемых. – После осмотра двора, в списке подозреваемых значились дед Семён, чинивший крышу птичника, и осёл Моисей, жующий сено в углу двора. Поначалу Юлий хотел включить в перечень ещё и петуха, но потом вспомнил, как больно он клюется, если подойти к нему ближе, и решил, что с ним лучше пока не торопиться и начать с кого попроще. И первым в этом списке «кого попроще» он поставил Моисея.

– Здравствуй, Моисей, - незаметно, как ему казалось, подобравшись к ослу, начал Юлий, - Как дела? Как настроение? Чудесная погода, не правда ли? – Моисей меланхолично взглянул на Юлия, и продолжил жевать сено.

– Ах, ты кушаешь? – как будто только сейчас заметил Юлей, - Прости, что отвлекаю. Я все понимаю. Корзинка была маленькая, пирожков в ней было всего ничего, штук десять. Или пятнадцать? Юлий сделал вид, что задумался, высоко подняв голову, - Не помню… Может, ты напомнишь, Моисей? – Моисей, даже не взглянув на Юлия, всё также меланхолично жевал сено.

– Что, стыдно в глаза посмотреть, ворюга?! – не выдержал наконец Юлий, - В глаза, в глаза мне посмотри зенками своими бесстыжими! Думал, что я не узнаю ничего?! Да как тебе наглости только хватило, после того, что ты сделал, на глаза мне еще попасться? Что молчишь? И сказать нечего в своё оправдание, да?! – минут десять Юлий скакал вокруг Моисея, обвиняя его во всех мыслимых и немыслимых грехах, и наконец, выдохнувшись, замолчал, тяжело дыша. Моисей продолжал меланхолично жевать сено.

– Нет, это не он, - чуть продышавшись, стал думать вслух Юлий. – Корзинка, конечно, не очень большая, но всё же если бы это он всё съел, то вряд ли бы он сейчас тут так уплетал вовсю это сено. Да и ночует он же не здесь, а у Алёши, а это злодеяние явно было проведено под покровом ночи…Значит, это был кто-то, кто ночует здесь, хорошо знает двор, и видел меня, когда я нёс корзинку… Всё ясно. Это дед Семён. – Пришёл он наконец к логическому выводу.

– Слышишь, Моисей, не виноватый ты! Это всё коварный дед Семён, оказывается. А ты безвинно пострадавшая жертва, стало быть, его молчаливого навета, точно тебе говорю! Он еще так внимательно посмотрел, в твою сторону, когда я из конюшню вышел, мол, вон преступник то самый главный, а я и поверил! Нельзя подобное спускать с рук, а ну пойдем разберёмся! – И Юлий стал подталкивать Моисея в сторону деда Семёна. Тот сопротивлялся изо всех сил, и продолжал пытаться дотянуться до своего сена.

– Да хватит жрать уже! Тут отечество в опасности, можно сказать, а ты всё о еде думаешь! – недовольно пыхтел Юлий, продолжая пихать Моисея,- Потом доешь! Никуда твое сено от тебя не денется, в отличие от моих пирожков! И вообще, еда – это ещё не самое главное в нашей жизни! – Тут Моисей перестал наконец жевать, и удивленно уставился на Юлий. Тот и сам в ошеломлении замер, от той кощунственной мысли, которую только что высказал. – Точнее, не только еда важна в этой жизни, а ещё… Ну ты, понял, в общем, - оборвал свою мысль Юлий, и махнул Моисею головой, - Пошли уже преступника на чистую воду выводить, а о вечных ценностях потом поговорим!

– Главное, в глаза, в глаза ему смотри! Пристально так, прищурившись, как будто всё-всё о нём знаешь! – наставлял по пути к птичнику Юлий Моисея. – Я знаешь скольких так вывел на чистую воду?? Вот так вот взглянешь, - изобразил Юлий, в его понимании, пронзительный взгляд, от которого Моисей чуть не заржал как конь, но вовремя вспомнил, что он не какая-то там лошадь, а осёл, и сдержал себя, если так можно о нём сказать, в руках.

– Всё понял? – продолжал Юлий, - А ну ка, повтори!