Крамеш не мог не понимать, что наглый воронёнок действительно прав – мало ли с кем придётся иметь дело в дальнем путешествии, но вот обнаружить, что существует заведомо уязвимая ситуация, и никак не предусмотреть противодействие этой проблеме крайне неразумно!

«Так… этот парразит меня поймал в воздухе, за клюв и за лапы. Кррылья прритиснул к себе и так обездвижил. Я и сделать-то ничего не мог. А если так сделает не Врран, а врраг… я пррропаду!»

Он прикрывал глаза и вновь и вновь ощущал чужую хватку на своём теле, пока ему не пришло в голову простейшее решение!

– Ну конечно! Клюв ничем не закррыть, а вот лапы – можно!

Уже утром Крамеш отправился к Татьяне с идеей, даже Врана окликнул – раз такой умный, пусть тоже думает, как идею претворить на практике!

Результат совместных усилий был готов буквально перед отъездом и опробован на Вране, специально для этого случая надевшем толстенные рукавицы.

– Если бы не они, ладони были бы прилично задеты, да и муравьиная кислота радости не прибавляет, пусть её там и немного…

– А нечего ловить! – довольно фыркнул Крамеш, сидя на полу уже в человеческом виде. – Главное-то, что при преврращении в людскую форрму фиксация на брраслетах ррастягивается испрравно! То есть налапные брраслеты с начинкой рработают!

«Налапный браслет» представлял собой парное «украшение» из чёрной кожи. В каждом из таких браслетов прятались острые пружины, выскакивающие при сжатии, плюс на ладонь потенциального агрессора выплёскивалась микродоза концентрированной муравьиной кислоты.

Эффект от укола и ожога кислотой заставлял моментально разжать руки, отбросив пойманного ворона подальше.

– Хорошо, что мастер попался понятливый! – радовался Вран. – Я объяснил, что у меня ручной ворон, которого могут попытаться изловить. Что его ловит сосед, который знает, что птица моя, но просто навредить хочет. Кислоту мастер сам предложил – искалечить не искалечит – слишком маленькая доза, но эффект даст.

– Умник, значит, этот мастерр! – одобрил Крамеш. – А как ты фиксацию брраслета на ррезинке объяснил?

– Да никак – сам сделал! – пожал плечами Вран. – Долго ли… Я такие же и себе закажу. Мало ли… тоже ведь летаю на задания! Прригодятся, если что!

Перед отлётом на Путорана Крамеш долго и упорно ходил за Крыланой, пока она не пообещала ему, что сейчас он полетит на плато без самолёта…

– Прричём с самолётной скорростью! – рассердилась вороница. – Специально уточню её у Каррунда! Неужели же ты думаешь, что я о Тане меньше перреживаю, чем ты?

Взметнулись чёрные пряди, и Крамеш предусмотрительно сгинул за ближайшим углом.

«Рриск – дело благорродное, но только не с ней… – разумно рассудил он. – Она и так не забудет пррисматривать за медведем! А если рразозлится, то может и прравда рреактивно отпрравить на Путоррана!»

Крылана, как дальняя-предальняя родственница, его признавала, но наглеть, право же, не стоило…

– Нет, он мне ещё инстррукции давал! – сердилась Крылана, когда Уртян и Крамеш отправились в аэропорт. – Тань, ты прредставляешь, да? МНЕ ДАВАЛ ИНСТРУКЦИИ! Кррр… рррамеш! Можно подумать, что я сама не знаю, как и что делать! Нет, ну это ж надо! Бывший наёмник, да? Он меня учить прринялся!

Она пила чай у Тани на кухне, фыркала, сердилась, а потом притихла и светло улыбнулась:

– Знаешь, он стал… счастливым. Для нас это так важно, когда где-то есть те, кто ждёт.

Но тут же снова фыркнула – припомнила, как этот настырный деятель приставал со всякими глупостями типа: «Не оставляй её наедине с медведем и так посматривай… кого там ещё Сокол притащит».

– Врранозануда! – припечатала Крылана командированного Крамеша. – Настыррник!

А настырник и вранозануда в этот момент старательно изображал абсолютную невозмутимость – самолёты он откровенно не любил, им не доверял, да и вообще не так-то часто и летал, первый раз попав в самолёт совсем недавно…

– Ладно-ладно, я понял, что ты крутой путешественник, – фыркнул ему на ухо насмешник-Уртян. – Можешь не впиваться так в подлокотник когтями, а то сейчас оторвёшь его напрочь.

Крамеш даже бровью не повёл на лисьего наглеца – велика честь. Однако запомнил и решил нипочём не спускать подобное… когда-нибудь потом, когда он будет на своих крыльях, а не в этой дурацкой металлической, накрепко запертой штуке, от которой у него накатывают волны удушающей паники. Именно так он воспринимал сочетание чего-то металлического и запертого.

Честное слово, он ощущал себя не в пример счастливее, когда наконец-то добрался до конечной точки их путешествия и стоял на продуваемой всеми ветрами мира скале над гремящими белыми водопадами Путорана.

– Ты так и будешь молчать? Неужели настолько оскорбился, что за всё время слов десять сказал?! – тявкнул запыхавшийся бурый лис, с трудом поспешавший за чёрной птицей. – Я не знал, что у тебя аэрофобия.

– Нет у меня никакой аэррофобии! – нехотя процедил Крамеш. – Я… клетки не люблю. А самолёты запирраются, как клетки, накррепко.