Крамешу отчаянно не хотелось улетать на плато Путорана. Во-первых, ему не нравилась идея быть охранником хитрого лиса. Во-вторых, и оно было даже больше, чем, во-первых, ему страсть как не хотелось оставлять Таню с психованным медведем, даже с учётом того, что к нему приставили Крылану, а в-третьих, он вдруг внезапно ощутил, что у него появилось… гнездо!

Есть у воронов такое понятие… Даже если от этого самого гнезда после осенних ураганов и зимних метелей ничего и не остаётся, кроме знакомого дерева и развилки ветвей, где это самое гнездо и было, ворон всё равно будет считать ЭТО МЕСТО родным и упорно начнёт восстанавливать разрушенное. Может, это и сложнее, чем согнать с места кого-то из соседей попроще, но тут вопрос не в простоте, а в том самом чувстве дома, которое для многих священно!

Никогда во владениях Верхолётных не возникало у Крамеша такого чувства. И когда Сокол забрал у его деда огромные земельные владения, ничегошеньки у него не ёкнуло – забрал, и хорошо, ничего там Крамешу не было нужно или дорого, а вот сейчас он затосковал из-за того, что надо по делам улететь – ну, смешно же! Да?

Он, нахохлившись сидел на Таниной кухне, которая и была для него гнездоцентром его мира, мрачновато отвечал на вопросы Врана, на приставания Уртяна о том, всё ли он собрал и продумал ли маршрут, а когда наступала ночь, перебирался на холодильник и усаживался там – спать.

***

Сборы сборами, а вот странное настроение Крамеша Таня заметила сразу.

«Не хочет лететь? Может, заболело что-то?» – забеспокоилась она.

Нет, день вышел очень хлопотный. И с операцией Бирюкова, и с упаковкой собранных вещей, и с проверкой Уртяна – помнит ли он, где что лежит, и с миллионом разных дел на работе, и с…

«Так, надо сходить и поговорить с Крамешем! – отчётливо поняла Таня, уже устроившись под одеялом. – Вот прямо чувствую, что надо!»

Скрип её двери чутко уловил Вран и довольно кивнул сам себе – он хотел намекнуть названой сестре, что с Крамешем что-то происходит, но она была настолько занята и так устала, что сваливать на неё ещё и эту заботу он попросту не решился.

«Хорошо, что она у меня такая!» – подумал он, зависнув перед экраном компа – работа-то никуда не девается, а он ещё и задания выполняет, взяв новый курс по программированию.

Таня тихонько заглянула на кухню, краем глаза уловив одобрительный кивок Шушаны, пробегавшей по кухонному диванчику к одной из своих скрытых дверок.

«Вот так неподготовленный человек увидит мышку-в-стену-побегушку и пойдёт по психиатрам… – невольно подумала она. – А это, дорогие мои, не ваш глюк, а вовсе даже наши родные норуши!»

Крамеш так и сидел на холодильнике, явно изображая чучело – даже не повернул к Тане голову.

«Мало ли… может, водички вышла попить, а я тут с разговорами…» – думал он, плотно закрыв глаза.

– Володя, у тебя всё в порядке? – голос Татьяны, которая, оказывается, вышла вовсе не на встречу к чайнику, а именно к нему, Крамеша не просто обрадовал, он прямо-таки себя счастливым почувствовал!

– Конечно! – уверенно и чуть ворчливо откликнулся он, правда, сходу не сообразив, что эта готовность выдаёт его с головой.

– А я вот как-то волнуюсь! – призналась Таня. – Может, сказать Соколовскому, что ты мне тут нужен?

– А я нужен? – Крамеш перелетел на спинку стула – поближе, и внимательно уставился на Таню.

Ему было очень важно услышать её ответ, и он не разочаровался:

– Всегда! Всегда нужен, что ты спрашиваешь?

Всё! Этого было более чем достаточно, чтобы понять – его гнездо никуда не денется, не разрушится, не исчезнет, оставив его в горестном одиночестве, просто потому что его тут ждут!

Да, конечно, Таня не вороница, так что никакой привязанности как к паре у ворона не было и быть не могло…

Только вот, кроме этого, есть и другое – зов, на который нельзя не откликнуться, а можно только лететь, хлопая крыльями, навстречу любому ветру. Привязанность, которая заставляет вернуться из любого далёка. Тепло, которое согревает, просто потому что тебя ждут, о тебе искренне беспокоятся, потому что ты входишь в стаю этого человека, взят им к себе в сердце, в самый ближний круг.

Крамеш в волнении затоптался по спинке стула, а потом перепрыгнул на диван:

– Ты не волнуйся, я спокойно слетаю, всё сделаю и верррнусь! – вот теперь у него возникла чёткая уверенность в том, что ему непременно нужно лететь, это, во-первых, а во-вторых, он точно вернётся домой!

Это он и повторил:

– Я… я веррнусь… домой! – ему так важно было, чтобы она услышала и поняла.

– Я тебя буду ждать! – откликнулась Таня, верно угадав самый-самый важный пароль для тех, кто куда-то уходит, уезжает, улетает… – Я буду очень тебя ждать, только ты, там, пожалуйста, осторожнее, ладно?