— Дерра! — удивленно воскликнул Ромка. — Ты что здесь делаешь?

— То, что должен, — отозвался тот и поднялся на ноги. — Я пришел сразиться с тобой, Артур Хайверг, — сказал он и слегка поклонился.

— Как боец Морганы? — зачем-то уточнил я, хотя и так всё ясно.

— Но почему? — чуть ли не выкрикнул Ромка. — Она же… она… Ей нельзя доверять!

Дерра цинично усмехнулся:

— Моргана всяко лучше спятившего барона, который погряз в борьбе с ташшарами и не видит дальше собственного носа! Да и то… Старый беззубый волк давно не в силах драться. Эррхаргам нужен сильный лидер!

— Так почему же ты не бросишь вызов самому Эрг Волле? — поинтересовался я.

— Победить немощного старика — не велика честь, — заметил Дерра, — Тем более, что он — мой двоюродный дядя, и после его смерти обязательно активизируются другие претенденты на место вожака. А если я одолею самого наследника Хайвергов — тут уже ни у кого не возникнет сомнений в моей силе.

— Логично, — кивнул я и сбросил рюкзак на землю. — Так что, приступим?

— Приступим, — Дерра двинулся мне навстречу.

— Ром, развяжи гаджей и будь наготове, — не оборачиваясь, бросил я сыну. Если битвы не избежать, не вижу ни малейшего смысла её откладывать.

Что удивительно, Ромка послушался и действительно пошел освобождать наших скакунов. Это, конечно, можно было бы сделать и позже, но я просто решил вывести парня за пределы досягаемости клинка: меньше всего хотелось во время боя следить за его местоположением.

Не тратя времени на расшаркивания, Дерра атаковал — надо признать, весьма технично. Я отвел его клинок в сторону и отступил, давая ему место для маневра: поскольку парень, как оказалось, не новичок в подобных забавах, для начала нужно присмотреться. Угу, старость — не радость, раньше я подобными мелочами не заморачивался.

Видя, что я отступил, противник удвоил напор: клинок мелькал то справа, то слева, то целил по ногам, выписывал хитрые финты. Я держал оборону, терпеливо дожидаясь подходящего момента, чтобы нанести решающий удар. В том, что удар будет за мной, я не сомневался: опыт не пропьешь, знаете ли, а уж опыт сражений с Луисом Корфом. В первый год в Зазеркалье он неизменно брал надо мной верх, зато под конец мы уже были почти на равных. Но куда этому провинциальному юнцу до Корфа?

Вскоре Дерра начал уставать, горячиться, делать ошибки, а осознав собственную несостоятельность, принялся поносить меня на чем свет стоит. Ругался он цветисто и витиевато, но вслушиваться мне было недосуг, как и отвечать. Сбоку время от времени подавал голос Ромка, внося подходящие случаю и месту комментарии. Дерра кряхтел, пыхтел, что-то даже кричал в ответ — не остроумно, но крайне раздраженно.

— Оставь его в покое! — прикрикнул я на сына и тут же достал противника низким выпадом, пронзив бедро.

Дерра устоял, но растерялся, дав мне возможность проткнуть ему коленную чашечку. После этого он все же упал, а я выбил из руки и подальше отбросил его клинок.

— Удовлетворен? — поинтересовался я, склоняясь над противником.

Дерра молчал, с ненавистью глядя мне в лицо. Он был бледен, на лбу выступили крупные бисеринки пота.

— Перевязать? — задал я следующий вопрос, указав на его ранения.

— Лучше добей! — выкрикнул он.

Я резко приставил меч к его горлу, полюбовался испуганным выражением, появившимся на лице мальчишки — впрочем, надо отдать должное, пощады он просить не стал — а потом вогнал Гелистворт в ножны и развернулся прочь, махнув рукой сыну.

— Идем!

Ромка сделал пару шагов, обернулся на Дерру.

— Ты хочешь его так здесь и оставить?

— Именно, — подтвердил я и объяснил, — ни одна из его ран не является опасной, так что помучается до ночи, а там снова в волка обратится, и заживёт всё, как на собаке. А вот нам к тому времени нужно уйти как можно дальше, потому что не успокоится.

— Ты прав, Хайверг, — подтвердил Дерра, — так что лучше беги… пока можешь.

Я развел руками и запрыгнул на своего гаджа. Ромка, бросив ещё один взгляд назад, последовал моему примеру.

— И это только начало, — вздохнул я, не испытывая от победы ни малейшей радости. Было во всем этом что-то неправильное, что-то, противоречившее моим понятиям о честной битве. Но что еще я мог сделать?

— Умри, Хайверг! — раздался сзади отчаянный вопль.

Я тут же скатился с гаджа, попутно стянув на землю Ромку. Брошенный в спину нож просвистел прямо над головой, чудом не зацепив никого из нас и застрял в седле Игги. Ярость поднялась в груди, багровой пеленой застилая глаза. Я поднялся во весь рост, выдернул нож и решительным шагом направился к Дерре. Щенок! Отродье шакала! Просил добить — не обижайся!

Впрочем, он решил меня не дожидаться и пополз прочь, волоча за собой раненую ногу. Сзади что-то кричал Рома — я его не слушал.

Когда до цели оставалось метров десять, воздух пронзила стремительная молния — непонятно откуда прилетевшая стрела вошла беглецу в шею у основания черепа. Тот упал и больше не поднялся.

В три скачка преодолев расстояние, я оказался рядом, но от Дерры остался только обугленный скелет, прикрытый полностью целой одеждой. Натянув на ладонь рукав, я вытащил из раны стрелу и внимательно ее осмотрел. Длинный, похожий на шило четырехгранный наконечник, явно серебряный. Каждую грань покрывали тонкой вязью непонятные мне письмена. Я напрягся, но даже отцовская память не помогла прочесть; все чего добился — надписи засветились на краткий миг, и вновь погасли.