Я насторожилась. А что, если и она тоже захочет заставить меня избавиться от ребенка? Что если она более хитрая и просто заманивает меня в ловушку? Можно, конечно, сказать, что у меня разыгралась паранойя, но и быть доверчивой дурой мне надоело.

– Ты напряглась, - цепкий взгляд светло-голубых глаз считывал мою малейшую эмоцию, - Плохо рассталась с отцом ребенка?

Я молчала. Наша история с Борисом - совсем не то, что хочется рассказать родственникам.

– Можешь не говорить. Ты меня едва знаешь. И то, что не хочешь откровенничать, говорит о том, что ты вполне способна учиться на собственном отрицательном опыте. Однако бояться меня тебе не стоит. Мой отец всегда говорил, что следует рожать много детей. Тогда будет из кого выбрать достойного приемника. Поэтому твоей беременности я даже рада. Если у тебя не получится, у меня будет шанс вырастить себе замену из твоего ребенка.

Она рассуждала сухо, без всякого проявления чувств.

– Дети - это не лошади. И не рассада. Их мало просто выращивать. Их любить надо!
– запальчиво сказала я в ответ на ее реплику.

Взгляд тети стал еще жестче.

– Ты любила того, от кого ждешь дитя? И сделала ли эта любовь тебя счастливой? Мне можешь не отвечать. Ответь на эти два вопроса себе.

Нахмурившись, я допивала чай. Старшая Штерн, судя по всему, не собирается подтирать мне сопли. Она собирается использовать это мое состояние себе на пользу. Чтобы я выбросила из головы все лишнее и занялась делом. Хотя тут обижаться мне было не на что. Она сразу обозначила, для чего я ей понадобилась.

– Допила?
– спросила тетя, как ни в чем не бывало.

– Да, - теперь я действительно больше ничего не хотела. А ведь пятью минутами ранее всерьез раздумывала, не попросить ли добавки.

– Поехали к гинекологу. Я записала тебя в хорошую клинику, - она чуть скривила губы на слове "хорошую", - По здешним меркам. Но тем не менее придется довольствоваться тем, что есть. Приедем домой, я тебя запишу на прием к нормальному врачу.

Я заколебалась. Надо было уехать с Матвеем. Вот уж кто точно не стал бы ничего со мной делать насильно.

– Алиса, перестань дрожать как заячий хвост. Штерн ты или нет? Мне всего лишь нужно знать, все ли с тобой в порядке и можешь ли ты передвигаться на самолете!

После отповеди я поехала с ней. Если встать на ее точку зрения, ей нужны наследники. И чем их больше, тем ей лучше. Возраст у нее подходящий, она вполне сможет дождаться, когда мой ребенок вырастет. Чтобы передать все ему, если я не оправдаю ее надежд.

В клинике нас ждали, проводили в кабинет. Доктор-женщина расспросила меня о моем состоянии, осмотрела, назначила необходимые анализы и предложила пройти в кабинет узи.

Там меня ждал еще один сюрприз.

– Прослушиваются два сердцебиения, - услышала я слова специалиста.

– Как два?
– ляпнула я, не подумав.

Как только что сказала эта женщина - два сердцебиения? Два ребенка? У меня вспотели ладони.

– Да, - уверенно подтвердила женщина, которая делала мне узи, - У вас в матке два эмбриона.

Я прикрыла глаза. Что же я с этим детсадом делать буду?

– Очень хорошо!
– раздалось довольное восклицание фрау Ханны.

Я осторожно разлепила веки и обнаружила вполне радостную тетю. Чему она радовалась, мне лично было немного непонятно. Они же не прямо после родов окажутся способными управлять ее бизнесом.

– Третьего, я надеюсь, там нет?
– с изрядной долей сарказма спросила я.

Ну, Харламов! Если мы когда-нибудь встретимся, я тебе твою пипиську на крупной терке протру. Как морковку, для супа. Что я буду делать с двумя младенцами?

– Нет, третьего эмбриона я не вижу, - весело улыбнулась доктор, - Может, в следующий раз Вам повезет больше.

Выходя из клиники, я даже по сторонам не смотрела, пребывая в шоковом состоянии.

В номере фрау Штерн в лоб спросила:

– Чего ты испугалась, Алиса?

– Я с одним-то младенцем не знаю, что делать. Как я справлюсь с двумя?

– Это пустяки, девочка. Естественно, у тебя будет няня. Возможно, даже не одна. Потому что помимо детей у тебя будет много других обязанностей.

Я осталась обдумывать ее слова, а она ушла к себе. Я представляла себе материнство, как что-то другое, самое важное для женщины. Но у Ханны, видимо, вся моя дальнейшая жизнь расписана лет на десять вперед. И мне придется воплощать ее планы в жизнь. Потому что... Я вздохнула. Потому что, другого выхода нет. Остаться в России - это значит попасть в лапы отцу Бориса, который ясно мне продемонстрировал, на что способен. Уж лучше фрау Штерн, тогда мои малыши останутся живы.

А там... Там я рожу и встану на ноги. И никто мне не будет указывать, как мне жить. Просто до этого момента мне нужно потерпеть. Перетерпеть все, что приготовила мне судьба.

Но это не страшно. Что, что, а терпеть я умею.

Борис

Какое-то время после ухода Артема я тупо пялился в зияющий дверной проем. Потом набрал ему сообщение: "Денег скинь на ремонт двери!" Я же не волшебник, в конце концов, чтобы самому ее починить. Или раздобыть нал. В ответ булькнуло сообщение о перечислении средств и еще одно: " Не возьмешь трубу, я приеду снова". У меня начался отходняк. Все-таки чрезмерное употребление алкоголя не есть хорошо. Об этом мне стал напоминать собственный организм. Я позвонил по какому-то объявлению и ко мне приехали два неразговорчивых мужика, которые занялись дверью. А в это время обнимался с унитазом, как с самым близким другом. В результате унитаз увидел все мои внутренности, а я - его. Из уборной я выполз на несколько минут, чтобы расплатиться за работу. Мужики ушли, дверь я закрыл. И вернулся к толчку. На коврике возле которого мне и удалось задремать на пару часов. Проснувшись, обнаружил, что меня больше не рвет, зато колотит так, как в тот раз, когда Белов искупал меня в крещенской воде.