Шрифт:
– Артур! Паш!
– зову их по-русски - за это тоже мне бы влетело от тетки. Она терпеть не может, когда я разговариваю с детьми по-русски. Хотя я только так с ними и разговариваю, когда она не слышит.
– Да, мам?
– отзывается сначала Артур.
– Поедем в кафе? Поедим мороженное, - я им давно обещала.
А сегодня мой первый выходной за месяц, который почти заканчивается.
– Правда?
– кричит с восторгом Паша.
– Да, мальчики. Так едем?
– Да, мам!
– отзывается Паша.
– Конечно, мам, - вторит ему Артур.
Они второпях бросают мяч на сочно-зеленой лужайке, чего делать категорически нельзя. Порядок. Везде должен быть этот задолбавший уже порядок.
– Артур! Пауль!
– тут же раздается ровный голос няни.
Мальчики переглядываются, вздыхают, но возвращаются за мячом и убирают его на место.
Может, это и хорошо. Такое воспитание. Но моя душа просится на свободу. Туда, где можно бросить мяч после игры, облопаться мороженным. И уснуть прямо в одежде на диване, смотря интересный фильм.
Я приняла решение. И фрау Штерн придется с ним смириться.
Или нам с ней - расстаться. Выбор только за ней.
Глава 32
Алиса
Мы хорошо проводим с мальчиками время. Чересчур хорошо. Домой возвращаемся, когда уже начинает темнеть. Возможно, я подсознательно оттягиваю момент возвращения. Понимаю, что ничего хорошего меня там не ждет. Я успела хорошо изучить Ханну. Она не потерпит невыполнения своих распоряжений. Для нее чувства - это то, что мешает жить. В таком контексте герр Шульц - завидный жених, а я - безмозглая идиотка, которая отворачивается от своего счастья. Только как по мне, это - не счастье, это еще одна коммерчески выгодная сделка. Мы не затрагивали в разговорах с тетей интимную сторону брака, но мне кажется, она и в этом не видит никакой проблемы - обслужила мужа, сделала все, чтобы он был доволен, при этом стараться надо как следует. Но это же невозможно. Для меня - так точно.
Тетя ждет меня в гостиной. Тонкие губы плотно сжаты, бесцветные глаза стали еще холоднее. Наверное, она могла бы сыграть Снежную королеву так естественно, что ни у кого не возникло бы и тени сомнения, что она - владычица холода.
– Тетя Ханна!
– кричит Артур, собираясь видимо рассказать ей о своих впечатлениях о прогулке.
Ему достается равнодушный взгляд и замечание:
– Не сейчас, Артур! Нам с твоей мамой нужно поговорить. Идите к себе. И не шумите.
Артур сразу сникает, Пашка - не такой эмоциональный. И не ищет любви там, где ее нет. Или она приобрела уродливые формы. Поэтому он даже не пытается заговорить, берет брата за руку и уводит его с собой. Мальчики словно чувствуют, что происходит что-то серьезное. Оба обеспокоенно оглядываются несколько раз, прежде чем скрываются из вида.
– В кабинет, Алиса!
– односложный приказ показывает всю степень негодования фрау Штерн.
Сколько раз я слышала подобное? Много. Но тогда я была еще не готова, сомневалась. Сейчас же я уверена в собственных силах, в том числе и благодаря женщине, за которой иду следом.
Ханна плотно прикрывает за мной дверь кабинета. Обе остаемся стоять.
– Кем ты себя вообразила, девочка?
– тетя атакует сразу. Она ждала меня и собирается вывалить на мою голову свои претензии, - Ты забыла, что живешь в моем доме и на мои деньги? И не только ты, но и двои дети! Я спасла и тебя, и их, приютила, дала образование, работу! А чем ты мне за это все платишь? Алиса, я думала, я надеялась, что ты повзрослела. Чем плох Фридрих? Он женится на тебе! Женится, слышишь? Даст свою фамилию тебе, детям, будет их воспитывать. Родишь ему общего ребенка!
– Я не люблю его. И он меня тоже не любит. Я нужна ему для постели и подтверждения того, что он крут, - отвечаю, хотя знаю, что ее не волнует то, что я чувствую.
– Какая любовь? О чем ты, Алиса? Ее нет, очнись ты уже! Тот парень, который заделал тебе детей - он любил тебя? Так сильно любил, что не захотел после того, как ты забеременела? Люди используют друг друга для удовлетворения собственных потребностей!
– она с наслаждением ковыряет там, где больнее.
Сколько раз она так делала... Но я, сцепив зубы, терпела. А сейчас - хватит.
– Вы меня в чем-то упрекаете, тетя? Я поставила Вас в известность о своем положении. Вы ничего не имели против. Что касается любви, то вы не правы - она есть! И пусть мужчина, от которого я родила своих сыновей, меня не любил. Тут вы правы. Но я его любила. А то, что предлагаете мне с Фридрихом, очень напоминает проституцию, только прикрытую брачным договором.
Она замолкает, сверлит меня взглядом.
– Ты в себя слишком поверила, Алиса. Мне нужен брак между тобой и Шульцом для дальнейшего развития моего бизнеса. И ты выйдешь за него замуж!
Я собираюсь возразить.
– Или покинешь мой дом. Немедленно. Вместе со своими детьми. Оставишь банковские карты, машину и все остальное, потому что в мире нет ничего бесплатного и я тебе ничего не должна.
Меня начинает потряхивать. Потому что это не только ее деньги, на картах еще и заработанное мной. Только за последний месяц я провела две очень выгодные для компании Штерн сделки.
– Вас не смущает то, что часть этих средств я заработала?
– Нет. Тебя бы никто не взял работать ни в мою компанию, ни в подобную ей. Везде нужны опытные сотрудники, которые не один год доказывают то, что они чего- то стоят. Ты никому ничего не доказывала. Не смогла бы.