В общем, когда под утро обнаружил себя под одной из повозок в объятиях симпатичной блондинки, понял: вечер удался на славу. Однако, праздник закончился, пора и честь знать. Я оставил возле спящей девушки свой кошелек: гость - не гость, за удовольствия надо платить. Выбрался из-под повозки и направился на выход из лагеря.

У почти прогоревшего костра, мешая палкой угли и попыхивая трубкой, в гордом одиночестве сидела древняя старуха. Сгорбленная, сухонькая фигура в чёрном балахоне и цветастом, повязанном на манер банданы платке, из-под которого выбивались седые пряди. Карха. Не то шаманка, не то колдунья. Весь прошлый вечер я то и дело ловил на себе её острый, пробирающий до самых печенок взгляд, и сейчас не имел ни малейшего желания пересекаться со старухой.

Как бы тихо я не крался - а может, то мне с бодуна казалось, что тихо - шаманка услышала мои шаги и обернулась.

– Наконец-то, герой!
– ворчливо поприветствовала она меня.
– Я уж думала, ты на моей внучке жениться собрался!

Я почувствовал себя крайне неловко и пробормотал нечто невразумительное. Чуть не встрял, в общем-то. У кочевников, при всей свободе нравов, есть один премилый обычай. Если мужчина остается с женщиной до восхода солнца, они автоматически становятся мужем и женой. И всем до лампочки: знал ты, не знал, или у тебя вообще жена и пятеро детей. Так что я вовремя смылся.

Старуха подмигнула и похлопала по траве рядом с собой, приглашая составить компанию. Отказаться, не нанеся всему табору смертельную обиду, я не мог, так что приглашение принял.

Карха в очередной раз затянулась, выпустила струйку дыма - судя по дурманящему запаху, курила она отнюдь не табак - протянула мне трубку. Я отрицательно качнул головой. Старуха недобро прищурилась.

– Чего отказываешься, брезгуешь?

– Вообще не курю.

– Хм...
– потерла она подбородок.
– Девок, значит, портить - это пожалуйста. А трава иллюзий не для героев.

Насчет портить - это она, конечно, загнула, но я предпочел промолчать.

– Тяни! Не крути носом!
– Карха силой всунула мне в руку трубку.
– Не поймёшь ведь ничего!

– А...

– Давай!

Я поднес к губам трубку, с опаской вдохнул терпкий, слегка горьковатый дым. Голова закружились - а чего, неплохо так!

– Ещё!

Я затянулся снова и... уплыл. Реальность подернулась туманом, сузилась до размеров прогоревшего костра. Я смотрел на тлеющие угольки, цепляясь за них как за единственное материальное в распадающемся мироздании. Где-то на грани восприятия возникла странная, тревожная музыка, она росла и ширилась, заполняя собой всю вселенную. Потом к ней прибавился голос старой колдуньи, но я, какини старался, не мог разобрать ни слова.

Угли костра светились всё ярче, и вот это уже не угли, а звёзды. Сам я плыву в бесконечном космосе, и вся вселенная подвластна воле моей. Я волен творить и разрушать, менять время, играть с пространством. Всевластие пьянило, кружило голову, хотелось сотворить нечто эдакое... И когда я уже окончательно решил, что именно сделаю, какая-то неведомая сила потянула меня вниз.

Я свалился в засыпанные снегами, продаваемые ледяными ветрами горы Халлидара, и остался лежать, не в силах ни подняться, ни даже пошевелиться. А в ослепительно-синих небесах кружил огромный белый дракон. Сквозь завывания ветра долетел смех ледяного бога Твелли. Будь я на его месте, тоже бы повеселился: в этом варианте реальности дракон победил.

– Ты избран для великой миссии, человек!
– Пророкртало над ухом.

Я хотел послать крикуна, но - проклятое любопытство!
– спросил:

– Что за Миссия, и почему я?

Эх, не избежать мне судьбы той самой кошки.

– Придёт время - узнаешь!
– Был ответ.
– Но, если ты смог изменить мертвое прошлое, то и будущее тебе так же подвластно! Жди, и будет тебе знак!

Ну и ладно! Ждать - не бревна ворочать. Хотел спросить, что хоть за знак-то, но собеседник уже пропал.

Потом я снова летал бестелесным духом, и картины, открывшиеся моему взору, могли быть как горячечным бредом, так и неземным откровением. Впрочем, в первое верится гораздо больше, чем во второе.

Сначала я увидел костёр, в котором металась человеческая фигура. Потом какие-то странные, составленные из обломков камня монстры волокли по серой каменной равнине хрупкую девчонку-подростка с длинными, почему-то ярко-зелеными волосами. Девчонка, судя по всему, была без сознания, но я всё равно слышал её слабый, полный страдания голос: "Помоги, помоги..." И я уже готов был вступить в бой с этими живыми каменюками, пусть даже и голыми руками, но тут м девчонка, и монстры куда-то исчезли, а я оказался в другом месте.

Сжимая в руке окровавленный нож, я стоял на песчаном берегу незнакомой реки, а у ног моих распластался крупный темноволосый детина. Интересно, за что это я его так?!

В следующем слайде тот же тип тряс за плечи огневласую женщину и выкрикивал угрозы, суть которых до меня не доходила. Залитое слезами лицо женщины я увидел лишь мельком, но она так похожа на Джемму...

Вмешаться в происходящее я снова не успел: откуда-то налетела стая крылатых вампиров, и пришлось отбиваться. А потом началась такая фантасмагория, что ничем, кроме глюков, и не объяснишь. После того, как какие-то бабы - пардон, дамы - провозгласили меня своим королём, всё тот же голос объявил: