— Во-первых, я никого не заказываю, что за мысли? — на мгновение я почти поверил, но блефовать девушка все-таки не очень умела. А вот я вполне. Еще и врать, не краснея, у меня тоже легко получается. — Во-вторых… Если ты на кого и работаешь, то скорее на Севу Купола. Корейца я исключаю, Черепа тоже. Слишком прямолинейные люди. И не Север тут замешан. Тоже товарищ бесхитростный. Либо Купол, либо Вано. Можешь не отвечать, это не мое дело.

Нестерова и впрямь замолчала, переваривала происходящее. Была у меня мысль раскрыть карты: мол, я обо всем догадался, и это точно Вано. Вот только гораздо интереснее и перспективнее подождать. Пусть девушка и дальше верит, что я ни сном, ни духом. Может, еще что случайно выдаст.

— Ладно, — наконец, София прервала затянувшееся молчание. — Я подумаю, что можно сделать. Спасибо за информацию.

— Мимо поворота не промахнись, — я показал на замусоренный переулок, ведущий к улице Зои Космодемьянской.

Заречье, когда-то благополучный район города с отделением совхоза «Путь Ильича». Собственно, и сами эти кварталы застраивались как жилье для работников сельхозпредприятий. Сам «Путь Ильича» еле дышал на ладан, что-то в нем еще теплилось, но это как сравнивать яркое пламя с потухшим костром. Теперь эта часть Заречья считалась, напротив, алкоголическим гетто — не знаю, какой процент механизаторов и агрономов спились, но точно не два-три человека.

Дорога была просто усеяна осколками, какими-то помоями, за которые дрались бездомные облезлые собаки, ветер гонял старые газеты. Какой-то дедок, закутавшийся в ватник, в засаленной ушанке и рваных ботинках «прощай-молодость» катил перед собой тележку со всяким хламом. Со всем, что можно сдать — бумага, картон, чермет и стеклотара.

— И что мы здесь забыли? — брезгливо спросила Нестерова, старательно объезжая битое стекло.

— Здесь мои парни должны быть, — ответил я и вскоре действительно увидел Озика с Саней. — Подумал, раз уж ты меня катаешь, заодно и их проведаю.

— Катаю!.. И что они там делают? — сначала возмутилась, а потом удивилась девушка. И это был действительно не праздный вопрос.

Мой начальник охраны и племянник Жогина улепетывали со всех ног! И кто же их так напугал?

— А почему здесь-то? — Череп брезгливо вытер ботинок о жухлую траву. — Б**ть, все засрали!

— Здесь спокойней, — ответил Жорик, выбрасывая окурок в грязь. — В центре слишком приметно.

Старый поселок в черте города нельзя было назвать приятным местом. Хлипкие покосившиеся хибары, разбитый асфальт пробивался местами, словно остатки древней цивилизации. И собаки, сплошные собаки.

— Надо вам, парни, перебираться куда-то получше, — широкомордый авторитет, оглядываясь, аккуратно закрыл калитку. — Здесь ад кромешный какой-то.

— Заходи, не бзди, — усмехнулся Жорик.

Скрипнула старая деревянная дверь, парень скрылся внутри. Бандит, поправив неприметный серый пиджак, прошел следом. Снаружи дом оказался обманкой, а вот уже за порогом Черепа ждал если не дворец, то как минимум купеческий особняк. Выровненные стены, на которых наклеены новомодные обои в стиле «цветочных зеркал», старые, но заметно дорогие люстры, двери из массива, а не привычных струганых досок.

— Налево, — показал Жорик, и Череп, чуть пригнувшись, чтобы не стукнуться о притолоку, вошел в гостиную.

Там за столом сидел второй брат, Марик. Пил армянский коньяк и закусывал виноградом. А в углу сосредоточенно складывал камин высокий сухопарый мужчина лет сорока пяти или пятидесяти.

— О, какие люди! — деланно удивился Марик. — Заходи, Череп, заходи, присаживайся. В ногах правды нет, так у вас говорят?

— Это у «синих», — буркнул авторитет.

— Так, а ты че там уши развесил? — грозно нахмурился Жорик, повернувшись к мастеру. — Ща к себе в комнату пойдешь.

— Я только спросить хотел… — пробормотал мужчина. — Надо красок еще, не хватает на роспись.

— А хер ли ж ты молчал? — закинув в рот виноградину, удивился Марик. — Давай, пиши список, шныря пошлем. Только четко пиши, для обычных людей, понял? А то в прошлый раз накалякал, потом еще п**дел, что не то.

— Я все пропишу. Вы сыну отдайте, он все купит, что нужно. Без ошибок.

— Лан, подумаем, — кивнул Жорик. — Давай к себе пока, уважаемым людям побазарить нужно. И без глупостей.

Мастер покорно встал, ушел, глядя в пол в соседнюю комнату.

— Это что за мастак? — кивнул в его сторону Череп.

— Да художник местный, — махнул рукой Марик. — Наливай, Череп, арманьяка… Ты знал, что армянское пойло неправильно коньяком звать? Правильно — арманьяк.

— Ну-ка, попробую, — авторитет плеснул себе пятьдесят граммов.

— Так вот, — продолжил Марик. — Наняли его камин сладить, а он тянет, паскуда. Пришлось приковать, чтобы быстрее делал. Пока не сделает, не выйдет.