Всё, допросился: трындец, потухли оба двигателя. Керосин наконец-то кончился.

Сука!!! Вместе со всеми приборами отрубило высотомер, быстро посмотрел на часы, поделил минуты на метры: осталось примерно три тысячи, значит семь-восемь минут до приводнения. Скорость падает, но пока не критично. Главное теперь держать самолет руками и не клюнуть носом, иначе уйдем в штопор, и не задрать его так, чтобы камнем упасть в воду. Остаётся только держать штурвал и молиться, благо один раз уже помогло.

С первым днём весны 2014 года в Донбасс пришла «Русская весна». Пришла как ответ на переворот в Киеве, вызвавший волну недовольства среди населения восточных регионов Украины, пропитанный насквозь нацистским духом, ряженым в вышиванки и веночки – и всё это в наркотическом угаре, за американские доллары, выгружаемые из спецрейсов дипломатической почты США. Как ответ для Виктории Нуланд, раздававшей печеньки на майдане, как ответ тем, кто, прыгая, скандировал «Москаляку на гиляку!».

Местные жители увидели в событиях на Майдане угрозу своим культурным и языковым правам, что привело к массовым протестам. Эти настроения вскоре трансформировались в организацию митингов и акций, на которых стали требовать федерализации и большей автономии для Донбасса. Это был ответ, которого ждали уже давно. Русские, гонимые после «развала СССР» из всех когда-то дружных, живших одной большой семьей республик, терпели унижения, вплоть до издевательств и многочисленных убийств, только за то, что они русские.

Русскоговорящий Донбасс поднялся в один миг, как по волшебству, на центральной площади имени Ленина, в столице шахтерского края – Донецке.

Сказать, что первого марта 2014 года в центре Донецка собралось много народу, значит ничего не сказать. Там была огромное скопление людей. Над многотысячной толпой – голубое небо и весеннее солнце, лёгкий ветерок полощет самые разные флаги. Тревожный гул перекатывается с одного конца людского моря в другой. Все в ожидании смотрят на пустую пока ещё трибуну. Переговариваются между собой, оценивая киевские события и бегство президента Януковича.

Весна сразу принесла на своих крыльях долгожданное тепло. И атмосфера была хоть и тревожной, но радостно-приподнятой. Люди почему-то поверили, что могут что-то изменить, остановить начало большой беды, ещё даже не осознавая в полной мере всего масштаба происходящего и грядущей трагедии не только для Донбасса, но и для Украины.

Никто специально не собирал народ «на баррикады», всё передавалось по сарафанному радио; и площадь, и прилегающие к ней территории быстро заполнились до отказа.

«Регионалами» заранее была сооружена большая трибуна перед стелой. Именно они стали инициаторами проведения митинга на площади Ленина, но практически сразу же всё пошло не по их плану.

В разных местах, по одному или сразу несколько, над головами развевались короткие белые полотнища с надписью «Русский блок», российский триколор, красные флаги компартии Украины, растяжки-транспаранты с надписями на фоне российского триколора: «Донбасс с Россией». По улицам подъезжали автобусы, привозили людей из разных городов Донбасса. Флаги перемен взвились над Донбассом в первый день весны 2014 года.

Многотысячная толпа, остужаемая бодрящим весенним ветерком и подогреваемая «Русским маршем», стояла в ожидании: что же будет дальше? В разных местах зарождался многоголосый крик: «Россия – Россия» и, усиливаясь, волной проходил по всей площади.

Митинг начался с того, что люди почтили память убитых на майдане бойцов «Беркута», тех единственных, кого считали защитникам истинной власти, позорно сбежавшей из страны.

– Беркут! Беркут! – скандировала толпа.

Перед трибуной в ряд стояли женщины с портретами убитых беркутовцев, а на самой трибуне с микрофоном был кто-то из организаторов митинга.

Представителям провосточной «Партии Регионов» нужно было вернуть так позорно утраченную власть. Где в это время был бежавший из Киева донецкий Янукович, которого они привели к власти, никто не знал.

Наконец какой-то паренёк влез на трибуну. Появилась пара милицейских чинов в погонах, ещё какие-то люди. Молодого хлопца тогда ещё никто не знал, это был Павел Губарев. Он представился, но не это было важно; люди на площади ждали чего-то другого. И это другое заключалось на тот момент всего в одном слове: «референдум». Губарева попытались вывести со сцены, заломив ему руки за спину, но он почти сразу вернулся. Павел заявил, что он представитель Народного ополчения.