– Кто еще с Вами работает?

– Больше никого.

– Совсем никого? Вы хотите сказать, что фирма состоит из одного человека?

– Именно. Хотя формально из двух. Еще хозяин, он же директор.

– Как фамилия Вашего директора?

– Звонарев. Денис Александрович.

Когда Сергей устроился на работу по своей специальности – дизайнером, его ожидала очень интересная компания. Военный водолаз, капитан 2 ранга, ветеринар, йог, отсидевший в шведской тюрьме, моряк рыболовецкого флота, скинхед и грузинский грек. Дизайнер добавлял этому коктейлю определенный шарм.

– Значит вас всего двое?

– Ещё Саша Тихий, он работает на складе. Его офис на первом этаже, прямо подо мной и это уже другая фирма. Я иногда помогаю ему, так как его помощника перевели грузчиком в магазин.

– Очень интересно. Когда сегодня Вы пришли на работу Александр Тихий уже был в офисе.

– Нет, я пришел четверть девятого, а он раньше половины десятого не приезжает.

– Значит, он всегда приезжает на машине?

– Почти всегда. Он далеко живет.

– А Вы?

– Я? Нет. Я живу близко, через два дома. Нет необходимости.

– Когда Вы пришли, ворота были закрыты на замок? Не было ничего не обычного?

– Нет. Ну, может тросик замка висел свободней обычного.

– А на двери в мастерскую весел замок? Чем вы его открываете?

– У меня свой ключ, хотя есть ещё один, всегда лежит в шкафу в цехе.

– Шкаф закрывается?

– Нет.

– Кто знал о существовании второго ключа?

– Да все. Все, кто, когда-либо здесь работал. Я только открываю дверь, потому что прихожу раньше всех, а закрывает тот, кто последний уходит. Но сегодня дверь не была закрыта. Я сразу и не сообразил.

– То есть закрывают мастерскую Тихий или Звонарев?

– Да. Иногда Гриша. Очень редко, когда заменяет Тихого

– Какой Гриша?– следователь, между делом, осматривал комнату.

– Грузчик из магазина, я уже говорил. Приезжает из магазина на помощь или смену, если Саша в отпуске. Фамилию не помню, какая-то греческая.

– Из какого магазина?

– Есть еще магазинчик у Звонарева. Вы у коммерческого директора спросите. Рыбалко.

– Его фамилия Рыбалко? Хорошо… Но меня интересует, что Вы знаете обо всём этом.

– Ничего. – Алехин поднял плечи и вздохнул, – Скажите, а кто там… ну, в пленке?

– Вернемся к Рыбалко. Значит, он является коммерческим директором в этой фирме? Сергей Викторович, Вы не торопитесь. Хотелось бы получать более полные ответы, хотя… конечно мы с Вами встретимся еще не раз и …

По деревянной лестнице кто- то поднимался, тихо чертыхаясь. Лестница была деревянная, скрипучая, с неудобными ступенями. В комнату вошел молодой лейтенант, тяжело сопя и отряхиваясь. Даже для него лестница с непривычки была крутовата.

– Товарищ майор, первоначальный наружный осмотр трупа на месте его обнаружения закончен. Криминалисты говорят, что труп можно убрать. Хорошо бы … – он скосился на Сергея, – опознать товарища.

– Ну что, Сергей Викторович? – Следователь криво усмехнулся, – хотите узнать, чей труп завернут в пленку?

Алехин криво усмехнулся и кивнул.

У Сергея опять не слушались ноги. С трудом спустившись по узкой и темной лестнице на первый этаж, он шел в затылок за следователем, шествие замыкал лейтенант. Войдя в цех, Сергей машинально включил вторую клавишу выключателя. Загорелся второй ряд люминесцентных ламп. Стала видна светоотражающая зеленая табличка «EXIT» на двери запасного выхода.

– А это что за дверь? – Спросил следователь и подергал задвижку.

– На улицу. Вернее на задний двор.

– А посетители знают про этот двор?

– Думаю, что нет. Здесь раньше держали собак, но теперь остался только пустой вольер, и всё давно заросло травой и крапивой. После карантина мы совсем перестали сюда выходить. Вернее я, так как больше не кому, да и собак давно нет.

Сергей старался не смотреть в распахнутую дверь мастерской, где человек в штатском упаковывал какие-то пузырьки в объемный алюминиевый чемоданчик.

– И так. Сергей Викторович Алехин, с целью установления личности, Вы узнаёте погибшего? – следователь кивнул на труп, – Конечно, это пока не официально. Но чтобы не терять время.

– Да.

Фигура сидящего в кресле напоминала рождественского шоколадного зайца, которому аккуратно раскрыли золотую обертку на голове.

–Это Звонарев Денис Александрович.

"Чеми лурдж мтебис тр… трпиала" Алехин уже две недели пытался выучить слова этой удивительной песни, но грузинский был недостижим, как вершина Шхара. И именно сейчас эти строки вдруг вылезли из темных подвалов памяти, защищая сознание Алехина от понимания неизбежного. "Ваи ром дардит валал ме". Это всё, конец. Выстроенная за девять лет комфортная система существования уже давно дала трещину, но теперь, со смертью Звонарева, рассыпалась, как песочный домик на косе.