— Мне нравится, когда ты называешь меня сэром.

— Ты меня вообще слушаешь?

— Вижу, мне предстоит много работы. Флирт тоже вышел из моды?

У меня отвисает челюсть.

— Конечно, нет. И я очень хороша во флирте с теми, кто мне интересен.

— Правда? Представь, что я твой любовник сверху. Что бы ты сказала мне прямо сейчас?

Я смеюсь с хрюканьем и понимаю, насколько это несексуально, но расправляю плечи и встречаю его взгляд. О, я ему покажу. Я опускаю веки, надеясь, что это выглядит знойно, и кладу руки на бедра. К сожалению, я не могу придумать ни одной сексуальной фразы, которую можно было бы сказать.

Он подходит ближе и прислоняется бедром к стойке всего в футе от меня.

— Эй, куколка, больно ли падать с небес?

Я снова смеюсь-хрюкаю.

— Извини, я пыталась, но это уже слишком. Я не могу этого слышать даже от тебя.

— Так плохо, да?

Я киваю и улыбаюсь.

Он придвигается ближе, и я отступаю, пока не оказываюсь прижатой к холодильнику. Он кладет руку рядом с моей головой и наклоняется. Когда он говорит, его тон низкий и хриплый.

— Ты — ответ на вопросы, которые, как я думал, никогда не задаст мое сердце.

Его взгляд напряженный.

Тепло его дыхания дразнит мои губы.

— Как тебе это? — спрашивает он почти шепотом.

Мне требуется вся сила воли, чтобы не обнять его и не потребовать от этого особого пикантного сна того, чтобы я наконец-то познала, что такое секс. Единственное, что меня сдерживает, это осознание того, что я всегда просыпаюсь перед этой частью, а это не то, чем я готова рисковать.

— Это довольно хорошо, — признаю я.

Он выпрямляется и отходит.

— Теперь попробуй ты.

— Попробовать?

— Как бы ты привлекла мое внимание?

Я говорю первое, что приходит в голову.

— У тебя мел на спине?

Раздается его низкий смех.

— Если все современные женщины такие же забавные, как ты, будущее может оказаться не таким уж плохим.

Не говоря ни слова, я открываю холодильник, достаю половинку сэндвича и бросаю ему. Мысль о том, что он с кем-то другим, не должна меня волновать, поскольку скоро я проснусь и, скорее всего, ничего из этого не вспомню. Чтобы чем-то занять себя, я убираю со стола тарелку с недоеденной курицей и выбрасываю засохшее содержимое в мусорное ведро, прежде чем помыть тарелку и поставить ее на полотенце рядом с раковиной.

В поисках выхода растущему разочарованию в себе я осматриваю пол и ищу то, что, я знаю, должно быть там. Хью кладет сэндвич на стол и спрашивает:

— Что случилось?

— Ничего, — говорю я сердито. — Я просто пытаюсь разобраться в этом сне, и я его не понимаю. Я не понимаю, что ты здесь делаешь. Почему я мучаюсь в твоем обществе? И где моя любимая вилка?

Хью делает шаг ко мне, затем останавливается. Майк украдкой атакует его ногу из-под стола.

— Что за черт?

Майк запрыгивает на стол и говорит что-то по-кошачьи, что, как я могу только предположить, грубое, прежде чем поворачивается и машет ему хвостом. Я подхватываю кота на руки.

— Извини, Майк мало с кем встречался, — Майк издает протестующий звук, но я не опускаю его. — Являются ли сны способом преодоления наших страхов? Если это так, я не знаю, как это должно помочь. Я знаю только то, что я социально отсталая, а у моего кота плохие манеры. Когда я проснусь, не буду ли я чувствовать себя хуже из-за этого? — я смотрю на Майка сверху вниз. — Если у меня наконец будет свидание с Грегом, а ты набросишься на него — я выброшу твою кошачью мяту, — протест Майка на этот раз включает в себя вонзание ногтей в мою руку, так что он падает на пол.

Хью кивает в сторону Майка.

— Я знаю, почему он меня невзлюбил.

Я глубоко дышу, радуясь, что хоть один из нас что-то понимает.

Хью продолжает:

— Он знает, что я был вилкой.

Что, простите?

— Кем ты был?

— Твоей любимой вилкой. Я не могу объяснить, как и почему я оказался в этом столовом приборе, но именно поэтому мы будто уже были знакомы. Я знаю твой вкус. Я столько раз был у тебя во рту. Ты обнимала меня, лизала, мыла…

Я начинаю смеяться… затем задыхаться. Температура в комнате резко повышается.

— Если это ты пытаешься снова научить меня флиртовать…

— Нет, это правда. Я думал, что если позволю тебе поверить, что это сон, это поможет, но это только еще больше сбивает тебя с толку. Это реально. В 1945 году я был на награждении со своим подразделением. Той ночью произошло нечто, что, как я думал, положило конец нашим жизням. Но этого не произошло. Это поместило меня в ту коробку и держало в каком-то анабиозе, пока ты не освободила меня.