— У тебя есть любимый фильм?

— Да, — я улыбаюсь. — Но он старый. Не такой старый, как ты. Может быть, ему лет двадцать или около того. Это мой фильм для утешения.

— Тогда я хотел бы его увидеть.

Я ищу, в каком стриминговом сервисе есть этот фильм и выбираю его.

— Он банален, но ее тоска по семье каждый раз трогает мое сердце.

— Потому что скучаешь по своей?

Я включаю фильм и откидываюсь на спинку дивана, натягивая одеяло повыше.

— Потому что не скучаю. Я всегда хотела такую семью, для которой быть вместе — самый наивысший приоритет. Мои родители — хорошие люди, но я просто как бы случайно появилась, и они проявили инициативу и ответственность, но как только я стала достаточно взрослой, чтобы жить самостоятельно, они обрадовались. Я не возмущаюсь этим — я просто хотела бы…

— Иди сюда, — говорит он низким голосом.

Я поворачиваюсь, чтобы встретиться с его взглядом.

Он поднимает руку и машет, приглашая к себе.

— Если мы собираемся смотреть фильм о том, как хочется, чтобы все было лучше, чем есть, мне тоже нужны объятия.

Он серьезно?

Если это сон, я не обязана быть собой. Я могу быть той, кем хочу. Я немного приподнимаю одеяло и подмигиваю ему.

— Думаю, это тебе стоит подвинуться.

Его глубокий смех согревает меня до глубины души.

— Как насчет того, чтобы встретиться посередине?

— Согласна.

Я немного пододвигаюсь к нему. Он немного пододвигается ко мне. Я предлагаю ему часть одеяла, и он натягивает его на нас обоих, прежде чем прижать меня к себе.

Фильм начинается, и я поддаюсь импульсу прижаться ближе. Его рука сжимается вокруг меня.

— Хью?

— Да?

— Я не хочу просыпаться.

Он глубоко вдыхает, его грудь поднимается и опускается.

— Хорошо, потому что я не думаю, что ты сможешь.

Это заявление должно было прозвучать пугающе, но нет. Ничто не могло причинить мне, завернутой в кокон одеяла рядом с ним, боль.

— У нее плохой вкус на мужчин, — бормочет он, когда Сандра Баллок признается в любви великолепному мужчине, что ее еще не заметил.

— Он олицетворяет все, что, по ее мнению, она хочет. В этом суть. Он работает, хорошо одет, вежлив…

Хью издает звук глубоко в груди.

Во время сцены в больнице, когда семья лежащего без сознания мужчины принимает ее за его невесту, Хью качает головой.

— Лжет всей его семье? Как кому-то может это понравиться?

— Она не хотела, — защищаюсь я. — Медсестра подслушала ее. Все, что она сделала, это не исправила недоразумение. Кроме того, продолжай смотреть, это наименьшая из ее проблем.

Ему не требуется много времени, чтобы разгадать весь сюжет.

— Она плохо относится к его брату.

— Возможно, но я люблю этот фильм не за это.

Когда героиня фильма празднует Рождество с семьей своего фальшивого жениха, Хью наклоняет голову и смотрит на меня.

— Это та семья, которую ты хотела бы иметь?

Я вздыхаю.

— Разве это не то, чего все хотят?

— Я не знаю. Больше нет. Ты думаешь, любовник наверху может дать тебе это?

— Возможно, — я пожимаю плечами. — Есть только один способ выяснить.

— Украсть его почту?

Я толкаю его локтем в ребро.

— Технически это не кража, поскольку я собираюсь вернуть ему это обратно.

— У тебя сложный моральный компас.

— Я предпочитаю воспринимать это как комплимент.

— Это было не оскорбление, просто наблюдение.

Я прижимаюсь ближе и замолкаю, потому что не хочу думать ни о чем, кроме того, как хорошо не быть одной. Фильм заканчивается, и я ищу предлог, чтобы мы остались рядом.

— Голоден?

— На самом деле да.

Я встаю и машу рукой в сторону кухни.

— У меня что-то осталось от вчерашнего ужина, если хочешь.

Он следует за мной на кухню. Открывая холодильник, я осматриваю его скудное содержимое. Неужели я не могла приготовить что-то вкусненькое?

— Я не ждала гостей, так что, похоже, тебе придется выбирать между половинкой сэндвича, который я купила вчера в магазине, и соленым огурцом.

Уголок его рта приподнимается, и выражение лица смягчается в веселье.

— И почему ты еще не замужем?

Взгляд, который я бросаю на него, не уменьшает его веселья.

— У вас, сэр, устаревшие представления о гендерных ролях. Женщины больше не готовят.

Его улыбка такая чертовски сексуальная, что я с трудом вспоминаю, почему злюсь.