Змейка велел стреге выставить охранные знаки, отправил Тахори обойти окрестности неподалёку и, только получив не слишком любезный доклад Старшего, позволил разбить лагерь. Своей маленькой властью Риган определённо наслаждался. Впрочем, как заметил Брайд, он умел наслаждаться очень многими мелочами. Жизнелюб этот мажонок, однако.

Брайд устроился спать первым, не желая принимать участия в ленивых перебранках у костра. И провалился в сон почти сразу же.

А проснулся он резко, как будто ледяной холод коснулся кожи. Брайд открыл глаза и увидел над собой зыбкую, нелепую фигуру, едва различимую в темноте.

Видимо, не проснулся, так как фигура была ему знакома. Ксенот — существо пришедшее в его видениях в лаборатории тинктаров. Должно быть, этот ксенот взял на себя роль постоянного проводника в лабиринтах эмиссарского бреда.

С каждым новым видением сознание казалось всё более чистым, как будто желало признавать происходящее за реальность. Чего нельзя было сказать о теле. Тело подчиняться вторженцу не хотело. Каждый шаг за призрачным проводником давался с трудом, словно Брайд шёл по колено в воде, преодолевая её сопротивление.

Вода в озере, где вечером поили лошадей казалась слегка розоватой. Свечение поднималось от нетронутой даже лёгкой рябью, зеркальной поверхности. Вокруг же царила непроглядная тьма.

— Смотри, — сказал бесстрастный голос ксенота в голове Брайда.

Существо вытянуло руку, указывая куда-то в середину озера. Там поднимался неровный контур, смутно напомнивший Брайду уже виденное когда-то. Портал?

Портал — охотно подсказала чужая память. Внутри светящегося контура замерцали лиловые огни, поползли гибкими щупальцами по поверхности озера.

Так не должно быть. Не знал, но откуда-то понимал — не должно быть так. Эта магия нестабильна. Эксперимент пошёл не по плану.

Брайд силился остановить поток хлынувших в него мыслей и чувств. Чужих. Но, как и раньше, его сопротивление сминалось с лёгкостью. Оставалось только смириться и принять.

— Принять.

В бесцветном голосе ксенота Брайду почудилось одобрение.

И он смирился. Позволил удивлению и недовольству одержать верх над холодным расчётом, разрешил лёгкому страху поселиться в душе, осознал трепещущее предвкушение от мысли, что сделает сейчас то, что раньше никто никогда не делал. Он будет первым. Всегда будет первым.

Читал чужие чувства как книгу. И одновременно переживал их. Кто был тот маг, что волей своей открывал порталы и склонялся над чашей с тинктарской Эссенцией в лабратории? Кто стремился своим мятежным разумом постичь запретное и непостижимое до сих пор? Кого не могли остановить неудачи и жертвы, приносимые на алтарь знания? Алтарь единственного бога, которому он служил на самом деле.

Страница за страницей. И вот уже чувства смешались, разум соединился с тем, другим. Воля сжалась в бесформенный, жалкий ком, замерла на самом краю сознания.

— Смотри же! — велел ксенот.

Лиловое пламя портала — нет, десятков таких же порталов — рванулось во все стороны. Брайд видел поселения, города, охваченные щупальцами дикой, освободившейся магии, как будто сама ткань реальности разорвалась и разошлась неровными краями. Слышал рёв ураганных ветров, подхватывающих эти обрывки и уносящих их куда-то вместе с каменными башнями, стенами, домами и людьми. Сотнями людей. Их крики перекрывали даже завывание ветров и грохот падающих камней. Дурная, незнакомая и очень жадная Сила пожирала всё вокруг, не перебирая.

Он пытался остановить. Честно пытался. И даже сожалел в какой-то мере. Но осознав тщетность попыток, просто наблюдал. С ужасом и некоторым осторожным восхищением, а в голове уже созревал план. Такая жертва не должна пропасть зазря. Она послужит первым камнем в храме, который будет возведён. Неудачу всегда можно обернуть на пользу. И, возможно, неудача обернётся триумфом. Как уже было не раз в его долгой, очень долгой жизни.

Никто и никогда не делал того, что удавалось ему. И эту дикую магию, порождённую его Силой и заточённой до сей поры энергией Преддверий он тоже сумеет подчинить себе. Когда-нибудь сумеет.

— Это только начало, — прошелестел в голове голос ксенота, и Брайд вздрогнул от неожиданности.

— Кто я? — прошептал он, разом теряя связь с чудовищем, которое сотворило то, что он видел.

— Тебе решать, — отозвался ксенот, исчезая.

***

Утром хуже не стало. Утром стало по другому. Брайд лениво смотрел, как его спутники сворачивают лагерь и так же лениво пытался нащупать в себе отголоски переживаний, связанных с ночным видением. И не находил.

Прошлое, что показал ему ксенот было ужасающим. Жестокая Запретная магия уничтожила огромные территории, превратив их в нынешние Пустые земли, а тот кто это сделал, жил в голове у Брайда. Это факты. А вот чувств как будто и не было. Должно быть в любом кошмаре наступает предел, после которого всё начинает восприниматься… обыденным. Человек привыкает ко всему. Даже к безумию. К нему, наверное, ещё и проще привыкнуть. Какой спрос с умалишённого?