Наконец, шаттл остановился. Десантная рампа с грохотом откинулась, и четверка рыцарей шагнула на все еще горячую палубу. Чтобы защититься от жара, Вильгельм закрыл лицо герметичным шлемом, остальным же подобные предосторожности не требовались.

– Боишься сжечь брови? – пошутил Бальтазар.

– Боюсь, что иначе меня одного посчитают за серьезного противника, а не за тупого автоматона.

– Если так, то враги очень быстро поплатятся за свою беспечность, – сказал Бальтазар, после чего встал во главе атаки.

Долгое время рыцари не встречали никакого сопротивления, пока, наконец, со стороны одного из длинных коридоров на них не обрушился безостановочный поток выстрелов.

– Я уж думал, они все разбежались, – радостно произнес Вильгельм. – Пустите меня вперед, братья. Я хочу пролить первую кровь!

Бальтазар не стал возражать. Высунувшись из-за угла, он активировал встроенный в левую руку пистолет и выпустил очередь в сторону офицеров безопасности судна. Пускай он ни в кого из них так и не попал, однако радиационный фон от пуль был столь силен, что защитники судна мгновенно ощутили на себе его пагубное касание.

Вильгельм тем временем уже несся вперед. Короткого замешательства в стане врага хватило ему, чтобы подобраться к врагам на расстояние удара клинком. Хоть, в отличие от своих братьев, рыцарь сохранил относительно много плоти, он не боялся губительного излучения от выстрелов Бальтазара. Живая часть тела Вильгельма непрерывно накачивалась стимуляторами, позволявшими безопасно пребывать в самой токсичной и опасной среде. По-другому он просто бы не выжил в крепости Железного братства, где буквально сам воздух уничтожал любую органику. Именно поэтому радиация нисколько не помешала Вильгельму ворваться во вражеские ряды и первым же ударом разрубить надвое одного из противников.

– Первая кровь! – не скрывая ликования, прокричал рыцарь.

Затем он совершил еще несколько широких взмахов мечом, каждый раз обрывая чью-то жизнь. Клинок Вильгельма не зря считался шедевром мастерства технокузнецов ордена. Это был редкий тип оружия, который разил врагов за счет невероятно резких перепадов температур. В момент удара лезвие клинка невероятно раскалялось, вызывая тепловое расширение материи, а затем так же быстро остывало. Подобный эффект приводил к тому, что вражеская броня буквально разрывала саму себя. Меч рыцаря был крайне полезен в бою, однако расходовал неимоверное количество энергии и не мог обойтись без прямого подключения к доспеху воина. А еще он быстро приходил в негодность, отчего после каждого задания Вильгельм первым делом бежал к технокузнецам, порой даже забывая доложить об окончании миссии Железному совету.

В то время, пока рыцарь кромсал практически беззащитных членов экипажа, Бальтазар пристально наблюдал за боем. Он понимал, что его брат в данный момент попусту растрачивает силу. Машинный разум Бальтазара провел быстрые подсчеты и выяснил, что всего за какой-то десяток секунд Вильгельм наполовину разрядил внутренние батареи доспеха, а реактор, даже разогнанный на полную мощность, едва ли мог быстро восполнить расходованную энергии.

Конец ознакомительного фрагмента.