Ужин хазарского вельможи был по-походному прост и скромен. Его основу составляло мясо подстреленных сегодня косуль и дроф. Нарезанное кусками и поджаренное на углях, оно было подано пирующим на больших серебряных блюдах, украшенных изображениями людей, животных и сказочных существ. Вокруг стояли блюда поменьше с вяленой бараниной, копченной осетриной, варенным просом, овечьим сыром и круглыми пресными лепешками. На сладкое подали – мед, изюм, сушенные фрукты и дыни. Перед каждым из пирующих лежал прямоугольный серебряный поднос, на который он самостоятельно клал понравившуюся ему еду. Пара молодых рабов прислуживала пирующим и наливала в их чаши легкое виноградное вино. Когда гости насытились, хозяин велел прислужникам унести остатки ужина и Ицхак развернул нарисованную на пергаменте карту. Лют смотрел на разноцветные точки и линии, вдоль которых неторопливо двигался покрытый чернильными пятнами указательный палец советника кундура. Более опытный Творимир с интересом разглядывал изображенные с необыкновенной точностью часть южного пограничья Северской земли и прилегающих к нему степей. Опытная рука создателя карты начертила реки, ручьи, озера, овраги и лесные массивы. Также были отмечены крепости и поселения южных северских родов, кочевья живших в степи племен, места водопоев и переправы. Около каждого рисунка размещались строчки замысловатых значков, вероятно, они содержали названия, расстояния, численность и другие не менее ценные сведения. Но смысл этих надписей оставался скрыт от северов, так как они были сделаны сложенными из отдельных прямых и наклонных черточек букв старинного тюрского письма доступного лишь посвященным в его тайны избранным. Творимир прекрасно понимал, что в переметных сумках Ицхака лежат карты с подробным изображением всей Северской земли. Показывая же одну из них, доверенного советника Святополка достаточно открыто предупреждали о том, что пытаться обмануть сборщиков дани бессмысленно. Тем временем, посматривая на собравшихся немного выпуклыми карими глазами, Ицхак стал излагать план действий на завтрашний день:

– Мы прибыли к уничтоженной крепости сегодня утром, – он указал на карте рисунок, изображающий небольшой укрепленный городок.

– Осмотрев тела, наши разведчики заключили, что люди были убиты в начале вчерашнего дня. Это подтвердил и единственный выживший вранович, сидящий сейчас среди нас, – секретарь Завулона с сочувствием посмотрел на Люта.

– Судя по всему, крепость была захвачена в течение часа. Это говорит о том, что в штурме участвовали храбрые воины, имеющие опыт проникновения вглубь вражеской территории и взятия укрепленных поселений.

Наш юный друг в меру своих способностей изобразил нарисованные на знаменах нападавших образы, – Ицхак снова посмотрел на юного врановича, – поэтому мы сможем точно определить их владельцев. Разведчики установили, что захватившие град врановичей воины оставались около него почти целые сутки. Они собирали и делили добычу, допрашивали и казнили пленников, разделывали захваченный скот и пировали. Только на рассвете налетчики погрузились на свои корабли и отплыли вниз по Пслу. Они опередили нас часов на восемь. Всем присутствующим известно, что плывущее по течению судно двигается вдвое быстрее всадника и сейчас враги опережают нас на два конных дневных перехода.

Ицхак задумчиво постучал по карте.

– На наше счастье, в этих местах Псел сильно петляет, мы же будем двигаться по прямой, сможем опередить налетчиков и встретим их здесь.

Палец Ицхака уперся в карту.

– А, что у нас там? – поинтересовался Завулон у своего советника.

– А здесь у нас широкая и мелководная переправа, на которой всадники смогут атаковать врагов, приблизившись к ним верхом, – торжествующе пояснил Ицхак.

– Но мой господин, – вмешался в разговор один из присутствующих на совете воинов, – по приблизительным подсчетам число этих разбойников может превышать две сотни бойцов. 120 наших копейщиков и шесть десятков северов, вряд ли смогут победить врагов, не только превосходящих их числом, но и защищенных в битве бортами своих кораблей, как крепостными стенами.

Остальные тарханы согласно закивали головами, поддерживая своего товарища.

– Мы не будем сражаться одни, – вмешался Завулон, гася готовую вспыхнуть ссору.

– Наш путь лежит через кочевья мадьяр, и я призову их на помощь. А теперь давайте обсудим подробности предложенного Ицхаком плана.

Согласование деталей завтрашней погони затянулось, и участники совета покинули юрту Завулона далеко за полночь. Но отдохнуть этой ночью Люту не удалось. Только он уютно устроился у исходящего жаром кострища и начал засыпать в лагерь хазар попытались пробраться враги. К счастью, бдительная стража заметила крадущихся в высокой траве людей и вовремя подняла тревогу. Поняв, что их обнаружили, враги бросились на приступ. Быстро преодолев оставшееся до ограды расстояние одни из нападающих вступили в бой с караульными, а другие стали раскачивать колья и резать связывающие их веревки. Казалось, еще несколько мгновений и нападающие ворвутся внутрь лагеря. Лишь встречная атака прибежавших к месту схватки воинов смогла остановить штурм и отбросить налетчиков от ограды. Разгромленные враги бежали, унося с собой раненных и убитых товарищей. Но оказалось, что это нападение было лишь отвлекающей уловкой. Главной целью налетчиков был пасшийся у ручья табун. Пока большая часть нападающих изображала штурм лагеря, самые ловкие и отважные из врагов тайком перебрались через ручей и попытались угнать лошадей. Но и здесь их ждала неудача. Табунщики заметили конокрадов и подняли тревогу. Услышавшие сигнал бедствия победители поняли, что их обманули и стремительно бросились в другой конец лагеря. Ведь нет ничего страшней для воина, чем потерять коня в открытой степи. Через несколько мгновений разъяренная толпа оказалась у выхода из лагеря. Из лежащей за ним темноты раздавались лязг оружия, стоны раненных, победные кличи и испуганное ржание сотен лошадей. Загораживающие вьезд телеги поспешно растащили, и хазары с северами хлынули в открывшийся проход. Но помощь опоздала. Табунщики сами отбили нападающих и те скрылись в темноте, оставив в вытоптанной траве несколько погибших товарищей. Подойдя к одному из убитых Завулон перевернул его ногой, поглядел на короткие, до плеч волосы, брезгливо скривился и произнес только одно слово:

– Кабары!

Вранович с любопытством уставился на мертвеца. Подросток часто слышал о людях из этого степного племени. Дружба кенде Леведа с князем Воиславом защищала врановичей от их набегов . Но земли других пограничных северских родов кабары открыто считали своими охотничьими угодьями. В одиночку или небольшими отрядами они скрытно пробирались в Северскую землю, похищали людей и угоняли скот. Отец говорил, что кабары люто ненавидят северов, но о причинах этой ненависти не обмолвился ни разу. А еще юного княжича поразила с каким презрением о кабарах говорили хазары и с каким пренебрежением они обращались с телами убитых врагов. Представители двух племен явно были связаны между собой непримиримой враждой.

И последний вранович точно знал того, кто сможет ответить на интересующие его вопросы.

ГЛАВА 4.

Несмотря на ночное нападение, отряд Завулона покинул стоянку рано утром и продолжил преследование в ставшем уже привычным походном порядке. Впереди, внимательно осматривая окрестности, рысила дюжина разведчиков. Отстав от них на полет стрелы, ехал знаменосец, за которым следовал хазарский кундур в сопровождении нескольких приближенных, Творимира с Лютом и 60 дружинников . В центре колонны слуги под руководством Ицхака присматривали за лошадьми, груженными запасами еды, походным снаряжением и утварью. Колонну замыкали шесть десятков северских кметей и полсотни хазарских копейщиков. Лишь когда улеглась первоначальная суматоха и путешествие вошло в привычный походный распорядок, Лют задал князю Творимиру появившиеся у него ночью вопросы.

– Вероятно, твой отец думал, что еще успеет рассказать тебе о том, как возникла ненависть между нашими народами. Но Светлые Боги решили, что его сын услышит это предание от меня, – Творимир задумчиво поглядел на едущего рядом подростка и начал свой рассказ.

– Кабары, о которых ты меня спрашиваешь – немногочисленный и молодой народ, появившийся в Хазарии около сорока лет назад в правление эль шада Обадии. Этот Обадия был ревностным почитателем иудейской веры. Он построил храмы и школы, пригласил в страну ученых толкователей священных текстов и ввел новые законы. Согласно одному из законов Обадии каган отныне мог избираться только из исповедующих иудаизм представителей рода Ашина. Это же требование распространялось на его жен, детей и всех высших представителей государственной власти. Но этот закон вызвал большие волнения в государстве. Многие хазары по-прежнему исповедовали веру предков и почитали Тенгри-Небо. Волнения были жестоко подавлены, а их зачинщики – казнены. Среди погибших были и представители нескольких знатных хазарских родов. Мстя за убитых, их семьи составили заговор и подняли мятеж. По-хазарски мятежник звучит как "кабар", поэтому так и стали называть всех противников, начатых Обадией преобразований. Кабары пытались склонить на свою сторону и правителей Северской земли. Но наши князья порвали связывающие нас узы дружбы и остались верны эль шаду Обадии. В отместку кабары обрушились на север войной. Для защиты от постоянных набегов мы научились строить крепости и, вскоре, Северская земля покрылась множеством укреплений, в которых прятались люди вовремя вражеских вторжений.