Болтов загибает пальцы, и двери в конце зала открываются. Небольшой легион Палачей во главе с главой, которого я видела в лесу, врывается в Дэвиеном. Он закован в цепи, в кандалах, беспомощен. Придворные издеваются и плюют на него, пока его ведут по залу, чтобы в конце концов представить перед королем.

— Встань на колени перед истинным королем фейри, — усмехается Палач и бьет его по коленям. Дэвиен падает на пол.

— Этот большой ребенок— последняя надежда «могущественного» рода Авинессов? Это человек, который должен был угрожать мне? Которого десятилетиями охраняли в Мире Природы? — Болтов смеется, и двор смеется вместе с ним. — Это жалкое создание думало, что будет посвящено в сан призраками старых королей в Озере Энойтинг, но не имеет никакой истинной силы.

Болтов наносит Дэвиену резкий удар ногой под челюсть. Тот, от которого Дэвиен пошатнулся бы, если бы Палачи не удерживал его на месте обеими руками. Изо рта Дэвиена капает кровь, когда он свирепо смотрит на короля. Он еще не видел меня, и это, я полагаю, благословение.

— Наверное, нужно не иметь настоящей силы в себе, чтобы замечать ее в других, — рычит Дэвиен и плюет королю в лицо.

— Ты некультурная дворняга, — почти мурлычет Болтов, проводя когтем по щеке Дэвиена. — Я с удовольствием разберу тебя по частям. — Болтов оглядывается через плечо. — Музыка, подходящая для крови.

Ведущий менестрель берет в руки скрипку и медлит, лишь на мгновение задерживая дыхание. Он извлекает из струн пронзительную ноту, напоминающую далекий крик. Барабанщик начинает отбивать пульсирующий ритм, неторопливый, но решительный. Ужасно медленный.

Вот оно. Мой шанс. Я встречаюсь взглядом с Рафом и киваю, снимая кулон с горла и перекладывая его в руку, которой я играю на лютне.

Когда музыка набирает обороты, я делаю шаг вперед. На меня смотрят, когда я приближаюсь. Настолько, что это привлекает внимание Болтова и Дэвиена. Глаза Дэвиена слегка расширяются. Я натягиваю на губы безумную ухмылку так, что он удивляется.

Смеясь, я кручусь и начинаю натягивать лютню, неистово, безумно. Я топаю и с нетерпением смотрю на него. Аккорды, которые я играю, минорные, намеренно диссонируют с ритмом скрипки. Это не музыка, это ужасный звук. Соответствующий взгляду Болтова.

— Да, да! — Болтов смеется, откидывая назад когтистую руку. — Мы будем танцевать в честь его смерти! — Остальные фейри тоже начинают смеяться и кружиться, когда Болтов наносит удар по лицу Дэвиена. Кровь брызжет на пол.

У меня сводит живот, но я продолжаю играть. Дэвиен больше не смотрит на меня. Он сгорбился в объятиях тех, кто его держит. Знает ли он, что я делаю? Видит ли он мои ноги? Пожалуйста, пусть он заметит, молюсь я. На периферии я вижу, как Раф делает шаг вперед, нервы заставляют бешено биться его маленький барабан.

Все нарастает до точки кипения. Атаки Болтова становятся все более жестокими. Я продолжаю вращаться, рисуя ногами на полу невидимые фигуры. Это те же самые фигуры, которые я создавала в озере. Те же символы, которые мы с Дэвиеном рассматривали для ритуала отречения. Надеюсь, заряженное начало этого ритуала все еще внутри нас. Ждет своего завершения.

— Посмотрите на него! — кричит Болтов. Все замирают. Я заканчиваю свои движения, кулон горячо лежит в моей ладони. — Ничего особенного в этом человеке нет. Он...

— Может быть, в нем и нет ничего особенного, но во мне-то точно есть, — перебиваю я. Болтов крутится на месте. Я протягиваю ему кулон. Смотрите на меня, говорю я своими действиями, смотри только на меня. Ты не заметишь всего остального, что я делаю. Я рычу на него, как будто у меня тоже есть крылья и клыки. Как будто я могу быть таким же чудовищным, как любой фейри. — Ты хочешь этого, не так ли? Это то, что тебе нужно, чтобы стать настоящим королем фейри, а не каким-то притворным, живущим в украденном предками замке и правящим лишь раздробленной силой и страхом.

Глаза Болтова слегка расширяются, а рот расплывается в ухмылке, обнажая акульи зубы.

— Ты человек.

— А ты последний Болтов, от которого фейри когда-либо пострадают.

Он клюнул на мою приманку и бросился на меня. Я жду, пока он придет в движение; он слишком увлечен, чтобы изменить курс, когда я отпускаю кулон, позволяя ему упасть. Не успевает кулон упасть на пол, как мимо меня проносится пятно. Болтов не успевает его поймать — он уже тянет ко мне свои когтистые руки. Раф такой проворный и маленький, что быстрее даже Палачей, пойманных на лету.

Я слышу крик Хола. Я сосредоточена только на Рафе и Дэвиене. Мальчик бросает кулон. Дэвиен протягивает руку, насколько позволяют цепи. Его пальцы смыкаются вокруг стекла, даже когда Палачи бросаются к нему.

— Я отрекаюсь от престола! — кричу я во всю мощь своих легких, чтобы все услышали. Я кричу так, что эхо отдается в каждом уголке этого древнего замка. Чтобы мой голос сотрясал основание холма, на котором был коронован первый фейри. Чтобы правители, до сих пор не сводящие с меня глаз, узнали о моем намерении. — Правь вместо меня; королевство — твое, корона — твоя, сила древних королей — твоя; восстань, король Дэвиен Авинесс.