— Ты сначала ешь глазами, — бормочу я, вспоминая все те случаи, когда Джойс укоряла меня за неправильно накрытый стол.

— Что ты сказала? — Дэвиен пугает меня. Он вошел через одну из боковых дверей главного зала.

— Полагаю, ты не нашел кладовку, чудесным образом заполненную едой, не так ли? — спрашиваю я, чтобы не повторяться.

— Если только ты не считаешь мох едой, то нет. — Он подходит. — Думаю, этого будет достаточно.

— Я тоже, только хотелось бы, чтобы это было посытнее.

— Это ужин для короля. — Он берет кусок хлеба, открывает банку и намазывает свой кусок джемом.

Я громко смеюсь.

— Неправда.

— Я король, и я это ем, значит, это так. — Его глаза блестят от удовольствия. Он может убить меня улыбкой.

— Очень хорошо, Ваше Величество. — Я низко склоняюсь в поклоне.

— Если ты так беспокоишься, почему бы нам не приготовить блюдо, достойное короля? — Солнце садится за окном, и на него падает теплое сияние от угасающего света витражей и огня.

— Как бы я это сделала?

— Небольшого ритуала должно хватить. — Он начинает рыться в седельных сумках, оглядываясь на еду. — Что бы ты хотела? Может быть, какие-нибудь макароны? Или мясной пирог?

— Если это все мои возможные варианты, то мясной пирог. — Я с интересом наблюдаю, как он берет кусок мела и рисует на столе треугольники и круги в виде сетки. Его движения сильны и уверенны.

— Пищевые ритуалы довольно просты. Нужны основные требования к ингредиентам, немного тепла. — Он кивает в сторону огня. — А остальное — магия.

— Хорошо. — Меня охватывает волнение при мысли о том, что я снова смогу использовать магию. Я скоро потеряю эти способности, так что я могу наслаждаться ими, пока могу, любым способом.

— Встань здесь. — Он маневрирует передо столом и встает позади меня. Никогда еще я не ощущала так сильно длину его тела и то, как его дыхание проникает прямо сквозь одежду и ударяет в затылок. — Положи руки вот так.

Его голос мягкий и низкий, когда он проводит кончиками пальцев по моим рукам. Они слегка касаются тыльных сторон моих ладоней, нежно обхватывая их. Он направляет мои ладони на стол, слегка упираясь в две точки на решетке.

— Теперь, как и в случае с фонарем, подумай о том, что ты хочешь сделать. — Как могут инструкции быть такими... чувственными? Я стараюсь не ерзать. — Заставь магию подчиниться тебе, выполнить твою просьбу как ее хозяина. Ты управляешь ею. Она не управляет тобой.

— Каково это для тебя? — спрашиваю я, стараясь не отвлекаться. — Я пытаюсь почувствовать магию внутри себя, но не могу. Каждый раз, когда я хочу вызвать ее, там ничего нет.

Он рисует кончиками пальцев маленькие круги на тыльной стороне моей руки, обдумывая мой вопрос. Мне кажется, он даже не осознает, что делает, и я не обращаю на это внимания. Ощущения слишком восхитительны, чтобы останавливаться.

— Магия... Я бы не сказал, что я ее чувствую, по крайней мере, сознательно. Это скорее состояние души. Осознание мира и всех его тайн — тех, которые ты знаешь, и тех, которые ты не знаешь, тех, которые ты можешь контролировать, и тех сил, которым ты бессильна что-то сделать, кроме как подчиниться. Магия — одна из величайших вещей, которые мы когда-либо узнаем и никогда не сможем объяснить. Познать магию — значит прикоснуться к старым богам, которые вывели эту землю из первобытного хаоса. Это значит принять тот проблеск величия, которым мы все обладаем внутри себя, значит смело устремиться к тому, что может быть, а не к тому, что есть, как в нас самих, так и в окружающем нас мире.

Слова Дэвиена вдумчивы и поэтичны. Если бы не его паузы и затаенное дыхание, можно было бы подумать, что он репетировал эту речь. Но каждое слово так же искренне, как и предыдущее.

Я тихонько смеюсь, пытаясь высвободить часть беспокойной энергии, которой наполнила меня его речь.

— Ты ведь понимаешь, что все это мне не очень-то поможет?

— Полагаю, что нет. — Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, что на его лице появилась ухмылка. — Почему бы не относиться к этому так же, как к танцам? Кажется, это сработало с тобой во время строительства туннеля.

— Да, но... — Я прервалась, вздохнув. — Я хотела бы почувствовать это, вот и все. Половину времени я пытаюсь наколдовать что-то, о чем даже не подозреваю.

— Знать магию — это все равно, что пытаться сказать, как звучит красный цвет. Как только ты ее услышишь, ты узнаешь. А до тех пор пытаться объяснить — безумие.

Это дает мне настоящую паузу. Я задумчиво провожу кончиками пальцев по его меловым линиям.

— Мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать.

— Правда? — В вопросе смешались восторг и удивление.