В памяти всплыли кадры со свадьбы, потом то, как я убегала от Димы и прошла через Тобольские ворота, загадав желание, а следом вспышка, и я оказалась почему-то в реке.

Ничего не понимаю. Бред какой-то.

В этот момент в двери постучали.

— Входите, — на автомате произнесла я, уставившись на вход.

На пороге появился мужчина военной форме.

— Простите. Маша сказала, вы пришли в себя, — смущённо произнёс он. Его мягкий баритон пробирал до мурашек. Я узнала этот голос. В моём бреду он разговаривал со мной. — Как ваше самочувствие, Софья Андриановна?

В горле встал ком. На мужчине с идеальной фигурой как влитой сидел военный китель из тонкого серого сукна с погонами на плечах. Вот только форма была несовременная, словно бравый офицер времён Крымской войны спустился с полотна художника-баталиста.

— Софья Андриановна, вы слышите меня? — его голубые глаза смотрели тревожно.

— Вы кто? — я аккуратно вернулась в постель и натянула одеяло до плеч. Стыдно показываться такому красавцу в бабушкиной сорочке.

— Вы не помните меня? — нахмурились его тёмные брови.

— А должна?

Мужчина шагнул вперёд, и тут я заметила, что он слегка прихрамывает на левую ногу и опирается на изящную трость.

— Нет. Мы виделись с вами давно и всего один раз. Я Зотов Константин Александрович, брат Андрея.

Я смотрела на его точёное аристократическое лицо и ничего не понимала. Какого ещё Андрея? Зотова, судя по фамилии мужчины. Я такого точно не знаю.

— Простите, не понимаю, о каком Андрее вы говорите, — покачала я головой.

— Вы не помните Зотова Андрея Александровича?

— Нет. Как вообще я оказалась в этом доме? — под ложечкой сосало от странного чувства, будто я сплю и вижу странный сон.

— Вы упали в реку и чуть не утонули. Если бы не мой сторож, вы бы сейчас тут не лежали, — мужчина поджал губы и с сожалением посмотрел на меня, как на умалишённую. — От переохлаждения у вас была горячка, вы бредили три дня.

— В реку? Три дня? — ахнула я, повторяя слова. — Мама, наверное, обыскалась меня!

— Не переживайте, Екатерина Николаевна знает, что вы здесь. Она приходила вчера проведывать вас. Я сейчас же пошлю Василия, чтобы он доложил вашей матушке, что вы проснулись, — спокойным тоном проговорил офицер. Боже, что он несёт? Мою маму зовут Елизавета Николаевна, но я почему-то промолчала, понимая, что меня приняли за другую девушку.

Надо сваливать отсюда, и поскорее. Не нравится мне всё это.

— Спасибо большое за помощь, Константин Александрович, но мне пора домой. Меня мама ждёт, — я спустила ноги на пол. — Где моя одежда и сумочка?

— Софья Андриановна, вы ещё слабы. Подождите хотя бы до завтра. Вас должен осмотреть лекарь, — мужчина нахмурил брови.

— Простите, не могу. Сами знаете, какие слухи поползут, — выдала я фразу, которая неожиданно пришла мне на ум.

— Хорошо, я прикажу возничему отвезти вас. Вы же в Казачьем форштадте живёте? — вдруг выдал он странный вопрос.

— Нет. Я живу на левом берегу.

— Казачий находится на левом берегу Оми, — ухмыльнулся мужчина, словно я глупость сказала.

— Я живу на левом берегу Иртыша, — напряглась я ещё больше. Какой-то сюр происходит вокруг. — В Солнечном.

— Но на левом берегу Иртыша нет такого села, — снова нахмурился военный, смотря на меня подозрительно.

— А какой сейчас год? — опасливо спросила я, и смутное чувство тревоги ширилось в груди.

— Тысяча восемьсот семидесятый, — чуть приподнял он брови, удивляясь моему вопросу.

— Какой?! — успела я ахнуть. Комната закружилась, и я провалилась в темноту.

— Не волнуйтесь, Екатерина Николаевна, такое бывает, — мужской бас успокаивал кого-то, пробиваясь к моему сознанию. — Ваша дочь перенесла ужасное потрясение и переболела горячкой. Мозг после пережитого ещё не воспринимает реальность как положено. Пару дней да с моими микстурами, и всё будет хорошо: память восстановится, ваша дочь окрепнет.

— Спасибо, Пётр Савельевич, — всхлипнула женщина. — Вы правда думаете, что Софья сама пошла на реку?

— Чего не знаю, того не знаю, — печально вздохнул мужчина. — Она скоро очнётся, вот и спросите сами. Только, пожалуйста, не давите на неё и не ругайте. Не дай бог опять… Ну вы поняли меня. Завтра зайду к вам, проверю самочувствие княжны.

— Спасибо, Пётр Савельевич, — трепетно произнесла женщина.

Послышались шаги и стук закрывающейся двери.

— Софушка, как же так? — причитала тихо женщина, шмыгая носом.