Как же мне жаль было эту женщину и несчастную девушку. Им пришлось многое пережить, а всё из-за какого-то козла, которому не хватило смелости просто расторгнуть помолвку.

— Пенсии мужа нам еле хватало на жизнь, а сейчас и вовсе тяжело. Мы задолжали хозяину квартиры за три месяца. Он грозится выкинуть нас на улицу, если мы через неделю не расплатимся, — сдавленно проговорила мать Софьи. — Я не знаю теперь, что делать… моя дочь…

— Вы думаете, она сама пошла на речку? — ужаснулась я от собственной мысли.

— Не знаю. Соня была на грани: потеряла сон и аппетит. Все отказались от неё, даже лучшие подруги.

У меня сердце разрывалось от горечи — получается, родовое заклятие перенесло меня сюда помимо моей воли. Или моё желание услышали Высшие силы и решили таким странным образом исполнить моё желание? Ведь Арсения и Вику я вряд ли теперь увижу.

— Екатерина Николаевна, позвольте вам помочь, — я взяла худенькую руку женщины. — Мы никому не скажем, что мы с Софьей поменялись телами. Пусть все думают, что я ваша дочь, как и прежде. Обещаю, что не брошу вас, да и идти мне некуда.

— Правда? — её глаза засветились надеждой. — Сколько тебе лет?

— Весной исполнилось двадцать один.

— Надо же, как моей Сонечке, — вздохнула матушка.

— Вам не кажется странным, что у меня с вашей дочерью имена одинаковые, отчества и фамилии практически тоже? — осенила меня мысль. — И мы с ней даже внешне очень похожи, как и вы похожи на мою маму, Елизавету Николаевну.

— Возможно, мы дальние родственники, — пожала она растерянно плечами, — или же заклинание специально нашло похожую душу и тело, чтобы обмен прошёл успешно. Теперь понятно, почему ты три дня пролежала в горячке — душа приживалась в новом теле.

— Давайте договоримся о том, что будем молчать по происшедшем, а я сделаю всё возможное, чтобы помочь вам и вашей дочери. Надеюсь, у меня получится вернуть нас обратно, — я уверенно сжала ладонь женщины и слегка улыбнулась. Чувствую, она тоже на грани; если бы её дочь умерла, то мать последовала бы за ней.

— Спасибо, София, — она обняла меня так крепко, насколько была способна. Кажется, не только её дочь была истощена, но и сама она. — Я никому не скажу про тебя. Вот только мне не нравится, что тебя нашли люди графа Зотова и ты пролежала тут три дня.

— Почему? Из-за Андрея? — удивилась я.

— Нет. Боюсь, по городу поползут слухи о том, что моя дочь гостит у Его Высокоблагородия, — поджала она тонкие губы. — Он мужчина видный, вдовец. Соня и так опорочена в глазах общества, а сейчас и вовсе могут пойти сплетни, что у вас любовная связь. Как бы ещё хуже не стало.

Я замерла. Вот это поворот!

— Я же чуть не утонула в реке! — не верилось, что здравый смысл в этом обществе отсутствует.

— Кого это волнует, — махнула рукой женщина. — Незамужняя девушка находится в доме холостого мужчины, и сплетни сразу расползутся, словно паутина. Поэтому тебе нужно как можно скорее покинуть этот дом.

В этот момент дверь отворилась, и на пороге появилась та самая малышка, что встречала моё пробуждение.

— Софья, ты занята? — она держала в руках большую книгу, но, увидев Екатерину, ойкнула. — Простите, я думала, вы ушли.

— Уже ухожу, засиделась я у вас, — улыбнулась гостья и взглянула на меня. — Поправляйся, дочка, завтра заберу тебя отсюда.

— Спасибо, ма… тушка, — запнувшись, произнесла я.

Екатерина Николаевна удалилась, а вот маленькая хозяйка осталась, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты что-то хотела, Мария? — улыбнулась я, видя, как она не решается подойти.

— Софья, ты умеешь читать? — с надеждой посмотрела она на меня голубыми глазами.

— Конечно умею, — и тут же осеклась, вспомнив, что до революции в русском алфавите было больше букв. Надеюсь, справлюсь. — А ты умеешь?

— Нет, — вздохнула девочка и улыбнулась. — Почитай мне, пожалуйста, сказки. Александра Антоновна уехала в деревню, приедет только завтра, а папе некогда, как всегда.

— Хорошо, садись рядышком. Посмотрим, что ты там принесла, — я похлопала по постели, приглашая малышку присоединиться ко мне.

Девочка просияла и, радостно подбежав, взобралась на кровать.

— Вот, сказки Шарля Перро, — она протянула книгу в бордовом кожаном переплёте с золотым тиснением.

«Перро. Тургеневъ. Дорэ», — прочитала я знаменитые в моём времени имена. Это же раритетная книга! Точнее, будет раритетной, а сейчас она выглядела вполне новой. Посмотрела год издания — тысяча восемьсот шестьдесят седьмой.