Или что я хочу располовинить себя на части и никого не выбирать, а просто провести эксперимент и посмотреть, какая из половин сделала правильный выбор?

Господи, я просто хочу быть счастливой! Но почему счастье — это так сложно?!

Меланчук остаток выходного и всё утро понедельника закидывал меня жаркими сообщениями, от которых я невольно возвращалась мыслями к моему безумному сну.

«Ты обещал, что дашь мне возможность подумать и разобраться в себе!»

«Мне кажется, одного вечера вполне достаточно»

«Мне — нет!»

«Мариш, я не самый терпеливый в мире человек. А когда дело касается тебя — моя выдержка летит к чёрту».

Наивная, с чего я вообще решила, что Меланчук даст мне возможность побыть наедине со своими мыслями?! Это же Лис! И если ему что-то было нужно, он всегда добивался своего, невзирая на преграды или мнение других людей. Мне кажется, что даже если я отключу телефон, перестану выходить на связь, уехав куда-нибудь на Северный полюс, он всё равно меня найдёт и притащит на свое «фантастическое свидание»!

«А ещё я дико соскучился».

«Признайся, ты ведь думала обо мне этой ночью?»- прилетает следом сообщение от Лиса с подмигивающим смайлом.

При упоминании сегодняшней ночи жар в очередной раз волнами растекается по моему телу. Отключаю звук на телефоне и убираю его подальше от себя экраном вниз, прекрасно понимая, что последует дальше. Потом что Маланчук и его шальные фантазии, которые он очень умело обличал в слова, могли окончательно застопорить мне весь рабочий процесс.

Корсаков укатил с проверкой на объекты, а вечером должен был сорваться на конференцию в Питер. Получается, наш разговор про мой перевод опять откладывался на неопределённый срок. Конечно, можно было обсудить всё с ним по телефону, но что-то внутри меня противилось этой идее.

Или я просто тянула время, потому что на самом деле не хотела никуда уезжать…

Ныряю с головой в отчёты, пытаясь сосредоточиться на цифрах, что предоставили работники пиар-службы. И с каждой минутой, вчитываясь в информацию, и подмечая череду глупых ошибок, начинаю всё сильнее закипать. Чёрт, Ярик вообще смотрел, что ему подготовили его нерадивые сотрудники, прежде чем одобрить бюджет? Или он даже не заглядывал в папку?! Как можно было набрать себе в команду таких идиотов?! За красивые глаза? Ну а что, очень даже похоже на правду, ведь больше половины его отдела — это длинноногие фигуристые девицы!

— Вернулся? — спрашиваю я у секретаря Мереминского, кивая на дверь его кабинета и сжимая в руках ненавистную папку, в которой я исчеркала чуть ли не каждую страницу. Вермар у нас не признавал онлайн-формата отчётов и потому предпочитал просматривать их по старинке на бумаге, прежде чем одобрить по электронной почте.

— Да, но…

Бегающий взгляд, невнятное бормотание секретарши тут же заставляют меня напрячься.

— Что?

— Там у него сейчас Светлана Евгеньевна…, - сконфужено проговорила девушка, опуская свой взгляд вниз, и начиная нервно перекладывать на столе документы. — Как он освободиться, я скажу, что вы заходили…

До меня не сразу доходит о какой Светлане Евгеньевне идёт речь. И только услышав из кабинета знакомый мелодичный смех, похожий на перезвон колокольчиков, я понимаю, кто нагрянул к нам в офис.

Лана. Светлана мать её Евгеньевна собственной персоной! Интересно, и какой сейчас у них повод для встречи? Она снова отыскала у себя в квартире какую-то забытую вещь Мереминского, без которой он не сможет прожить?!

Первой мыслью, конечно, было кинуть папку с отчётом на стол секретаря и умчаться к себе в приёмную, чтобы не видеть эту парочку вместе. Но я тут же решительно отмела эту идею. Чёрта с два! Не дождутся! Звонкий, переливчатый смех, который вновь донёсся из кабинета Мереминского, только укрепил мою решимость.

Весело им? Ну что ж, значит, я немного подпорчу им веселье! А заодно и посмотрю в глаза этому синеглазому гаду, который ни дня не может прожить без вереницы своих баб!

— Ах, Светлана Евгеньевна! — ядовито пропела я, — Ну тогда зайду, поздороваюсь!

Секретарша что-то проблеяла мне вслед, но всё-таки не отважилась преградить дорогу.

— У тебя два часа, чтобы исправить это недоразумение, которое твои сотрудники решили выдать за отчёт, — оповещаю я, с грохотом распахивая дверь кабинета Мереминского.

Ярик удивлённо раскрывает рот, но увидев мое выражение лица, не спешит сыпать объяснениями направо и налево. Зубкова, которая грациозно восседала на краешке его стола, от неожиданности подпрыгивает на месте, но тут же берёт себя в руки, и со своей слащаво приторной улыбкой приветствует меня, что-то бормоча про неожиданную встречу.

— У меня нет времени на реверансы, — отбриваю я, даже не удостоив взглядом эту насквозь фальшивую куклу Барби. Кидаю папку на стол Ярика. — После обеда я подаю данные Вермару. Если не успеете исправить отчёт, на сентябрьскую рекламную компанию можешь отстёгивать из своего кошелька. Он этот бред не согласует.