Шрифт:
— Марин…, - Мереминский приподнимается с места, но я вскидываю руку вперёд в предупреждающем жесте, что не хочу ничего слушать.
Я и так знаю, что он сейчас скажет. «Она просто зашла поздороваться», «просто проходила мимо, решила заглянуть» и всё в том же духе. Пускай идут дружно к чёрту вместе со своим «просто»!
— Время пошло, — предупреждаю я, резко крутанувшись на своих каблуках. И уже у двери оборачиваюсь и впиваюсь презрительным взглядом в Зубкову. — Ах, да, Светлана Евгеньевна! Прошу простить, за моё неожиданное вторжение. Но надеюсь, теперь мы с вами квиты.
Окидываю их напоследок саркастично ядовитой улыбкой и с грохотом захлопываю за собой дверь. Секретарь Мереминского, сконфуженно утыкается в свой монитор и пытается слиться со стенкой, пока я с гордо вышагиваю мимо её стола. Но я буквально на кончиках пальцев чувствую, как атмосфера пропита её любопытством. Да и плевать! Пускай если хочет, бежит разносить сплетни по всему офису! Меньше, чем через две недели, меня здесь уже не будет.
Полыхая от гнева, добираюсь до приёмной и беру в руки телефон. Пальцы дрожат от напряжения, и я едва попадаю по буквам, пока я пишу свое короткое сообщение Лису.
«Я согласна пойти с тобой на свидание».
Глава 46
— Значит, всё-таки решилась, — усмехается Корсаков, откидываясь назад в кожаном кресле. На его губах блуждает понимающая улыбка с ноткой грусти. Да, нам с Сашкой действительно было хорошо работать вместе все эти годы. Но он сам мне уже не один раз намекал, что должность личного ассистента — это ничтожно мало для моих способностей.
— Решилась, — киваю я. Чувствую, как у меня с души будто бы камень упал, когда я наконец поведала другу о своём переводе.
Весь день прошёл в невыносимом напряжении. Во-первых, из-за ожидания, когда Корсаков вернётся с конференции, чтобы приступить к важному разговору. Во-вторых, из-за Мереминского, на которого я постоянно натыкалась в офисе, куда бы не пошла. Вчера мне удалось избежать выяснения отношений, потому что после ухода Ланы Ярик отправился к телевизионщикам и застрял там на весь день. Сегодня разговор у нас тоже не клеился — приходилось решать срочные задачи, плюс кто-то из коллег постоянно ошивался рядом.
Только после обеда Мереминский смог перехватить меня в коридоре. Без особых церемоний он вжал меня в стену, уперевшись по бокам от меня своими ладонями, не давая ни единой возможности увильнуть от разговора.
— Марин, ты понимаешь, что своей необоснованной ревностью, ты только делаешь хуже? И в первую очередь себе…
— Необоснованной ревностью?! — тут же вспыхиваю я от его слов. — Мереминский, хватит строить из себя святого! Это роль тебе не идет!
— А, по-твоему, нормально так реагировать на обычный разговор двух людей?!
— Обычный разговор с твоей бывшей, которая наведывается к тебе каждый день — действительно, что в этом такого? — язвительно протягиваю я. — Что ж её старый хахаль настолько плох, раз Лануся уже и дня прожить без твоего общества?!
Ярик всего лишь на мгновение меняется в лице, но моей внутренней чуйке этого достаточно, чтобы понять: я попала в точку. Не успеваю издать свой победно осуждающий клич «ну я же говорила!», как Мереминский воинственно сводит брови на переносице и качает головой, не соглашаясь с моей тирадой:
— Я хотел поговорить с ней о тех фотографиях и вашей встрече на юбилее. Лана была рядом с офисом и предложила всё обсудить лично, — отчеканил Мереминский.
— Ну да, конечно! Неужели ты не понимаешь, что это просто очередной предлог увидеть тебя?!
— Марин, мне плевать, что она там хочет! Я хотел выяснить информацию, и я её выяснил. Как я и думал — Зубкова ничего мне не отправляла. У неё нет в этом никакого интереса. И она вообще не горела желанием обсуждать или вывалить мне подробности, что видела вас с Лисом на празднике…
— Боже, Мереминский! Ну какой же ты наивный валенок! — не выдерживаю я, пытаясь убрать от себя его руки и вырваться на свободу. — Да и какая теперь разница, что было на этом юбилее? И кто прислал тебе эти чёртовы фотки? Ты же меня благословил на отношения с Лисом! Вот теперь сиди и не отсвечивай!
— Это когда я тебя благословлял?! — опешил Мереминский, округляя свои бездонные синие глаза.
— Перед тем, как ушёл, хлопнув дверью!
— Нет, я сказал, что если тебе так хочется, то ты можешь попробовать жить в самообмане! Но я уверен, что рано или поздно ты поймёшь, какой рядом с тобой насквозь гнилой человек.