Пожалуйста, не прикасайся ко мне и не смотри, как сильно я наслаждаюсь этим.

Но всего этого слишком много. Я никогда не поддавалась своим желаниям, но к черту это. Я знаю, что однажды это случится. Он заставляет меня чувствовать то, о существовании чего никогда не думала. Я ненавижу то, что он понимает это.

Виктор ухмыляется, как будто знает мои мысли. Самодовольный ублюдок. Его рука скользит вверх по моим леггинсам и нежно массирует мой клитор круговыми движениями. Мои глаза закрываются от ощущений, пронизывающих меня. Он нажимает, и я не могу удержаться от того, чтобы не двигаться ему навстречу, опираясь свободной рукой на его грудь.

Он отпускает мою руку через несколько мгновений, и я сдаюсь. Я рву его рубашку, и пуговицы разлетаются по полу, это единственный звук в комнате, кроме моего громко бьющегося сердца. О, Боже, он совершенен под этой тканью, искусство, нарисованное на его коже и мускулистом теле.

Это буква "V’ на мышцах? Я никогда раньше не видела этого в реальной жизни. Его одежда на заказ не передавала всей красоты.

Во рту пересыхает. Могу ли я действительно это сделать?

— Чего ты ждешь, куколка? — его хриплый голос обволакивает меня, и я чувствую, что мои трусики намокают, мне нужно их снять. Он расстегивает ремень, отступает, снимая остальную одежду, и кивает в мою сторону. — Раздевайся, становись на колени и ползи ко мне.

По какой-то причине я подчиняюсь. Мне никогда не нравилось, когда мне указывали, что делать, но его голос. Властный тон… Прямо сейчас я бы сделала что угодно.

Он снимает брюки и боксеры. Я не могу удержаться от того, чтобы у меня не отвисла челюсть.

Мои глаза блуждают по божественной фигуре, прежде чем я медленно подползаю к нему, пока мой рот не оказывается близко к члену, а его пальцы хватают за волосы. Я смотрю на него широко раскрытыми глазами. Следовало бы догадаться, что он хорош, пирсинг тянется по всему его члену.

— Что это? — удивленно спрашиваю я.

— Это лестница Иакова, куколка. Думаешь, ты сможешь взять меня полностью? — усмехается он, словно чувствуя мое смятение. Я облизываю его длину от основания до кончика, мой язык пробегает по каждой выпуклости.

— Легко, ты не такой большой, — бормочу я, но, как только пытаюсь засунуть его в рот, мне удается сделать это наполовину, доказывая, что ошибалась.

Его рука сжимает мои волосы и толкает меня дальше, заставляя давиться. Я смотрю на него сквозь ресницы, глаза слезятся, когда он задевает заднюю стенку горла. Каждый из шариков пирсинга касается моего языка.

Чем больше сосу, тем громче он стонет, и мне нравятся звуки, которые он издает. Солоноватый вкус предэякулята взрывается на языке, и я медленно посасываю, пока не достигаю его кончика, и он выходит из моего рта. Он хватает меня за руку и дергает вверх, мои ноги отрываются от пола.

Он откидывается на спинку моей кровати, притягивая меня к себе и хватает за ноги, разводя их по обе стороны от своих бедер, так что я оказываюсь на нем верхом.

— У тебя идеальные сиськи, — стонет он, массируя их.

Мысли нахлынули на меня о том, кто он и как сильно ненавидит мою семью, поэтому я наклоняюсь и хватаю рукоять перочинного ножа из-под подушки, который держала там с тех пор, как он последний раз заходил сюда, и подношу к его горлу. Он улыбается, но я колеблюсь.

— О, тебе нравится жесткие игры, — он переворачивает меня и устраивается между моих ног, удерживая мои руки над головой. Нож со звоном падает на пол.

Виктор прижимается к моей киске, пока пытаюсь двигаться. Он с силой входит в меня, и я вскрикиваю.

— Ты работаешь с братом?

Я проглатываю панику, когда он обхватывает рукой мое горло, слегка сжимая. Мое тело в огне, растяжение внутри, ощущение пирсингов — это другое; я почти умоляю его двигаться, но он отказывается, пока не дам ответ.

— Нет, я не вмешиваюсь в его дела, — удается мне выдавить из себя.

Он хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза. Моя киска сжимается от осознания, в какую опасность я попала. Но я не могу остановить образы, прокручивающиеся в голове, как он трахается со мной, так близко к тому, чтобы убить.

Со мной определенно что-то не так.

— Чего ты хочешь, куколка? — спрашивает он, крепче сжимая мои запястья, но что-то светится в его глазах. Это гордость? Какого хрена? Я в замешательстве.

Он медленно выходит из меня, но мои ноги сжимаются вокруг него.

— Давай не будем портить настроение. Скажи мне, что ты этого хочешь, — говорит он, не двигаясь ни на дюйм.

Я молчу. Он целует меня вдоль линии челюсти, пока не замирает у моих губ. Мы так близко, если бы я только продвинулась на миллиметр…