— Мне казалось, ты говорил, что это гостевой дом?

Я обнимаю ее за талию и притягиваю ближе: — Это и есть гостевой дом.

Залезая на заднее сиденье машины, беру большую сумку, полную подарков.

Снег хрустит под ногами, когда мы подходим к двойным дверям, украшенными венками, с огоньками, и колоннами по обе стороны от них.

Мы входим в фойе, Амайя восхищенно смотрит на рождественскую елку, стоящую в углу изогнутой лестницы, пока я ставлю сумку на столик. Из другой комнаты доносится веселая музыка, звенят колокольчики.

— Лучше, чем у меня дома? — поддразниваю я. Она краснеет и отводит от меня взгляд.

— Нет, но все равно красиво.

Я притягиваю ее к себе, пока наши лица не оказываются в нескольких дюймах друг от друга.

— Это все материально. Ты — единственная красота в моей жизни. Ничто не сравнится с тобой, — я касаюсь своим носом ее и целую в губы.

Шаги по мрамору заставляют нас отойти друг от друга.

— Прошу прощения, мистер Петров. Я отнесу это наверх, в хозяйскую спальню.

Высокий мужчина проходит мимо нас к изогнутой лестнице с нашими чемоданами в руках. Амайя смотрит на него снизу вверх: — Ты думаешь, мы должны ему помочь?

Я качаю головой и глажу ее по подбородку: — Нет необходимости, он доволен и получает приличную зарплату за свою работу. Но дай мне минутку, чтобы отправить персонал домой.

Я бы предпочел проводить время со своей женой наедине.

Амайя стонет, когда осыпаю поцелуями ее шею: — Хочешь экскурсию? Или сразу в спальню?

Она смеется и отходит.

— Сначала экскурсия.

Я делаю вид, что капризничаю, и она закатывает глаза.

Во время прогулки по дому ее глаза широко открыты. Я стараюсь посмотреть на все с ее точки зрения — чрезмерно украшенный дом с елками почти в каждой комнате. Мраморные полы и люстры. Ничего общего с ее прежним домом, и она никогда не видела мой дом таким украшенным. Я держал его простым, так как жил один, у меня не было причин создавать там семейную атмосферу.

Хотя больше всего я жду встречи в доме отца, где мы будем вместе обедать. Теперь все они в отношениях, даже отец.

Когда заходим в главную комнату, она хватает меня за руку, привлекая мое внимание.

— Подожди, у меня есть для тебя подарок, и я не хочу ждать до завтра, — ее палец скользит вниз по моей груди, играя с пуговицами на рубашке.

Я поднимаю бровь, ничего не ожидая.

— Ты обвяжешься рождественской лентой? — спрашиваю я.

Она смеется: — Нет, но, может быть, позже.

Амайя спешит к сумке, которую я оставил у двери, и достает из нее большую золотую коробку, перевязанную красной лентой и бантом. Я беру ее и осторожно держу, глаза Амайи сверкают от волнения. Она почти подпрыгивает на носочках.

Аккуратно развязывая ленту, я открываю крышку. Внутри лежит черный футляр для пистолета на красной папиросной бумаге.

— Открой, — настаивает Амайя, протягивая руки и забирая золотую коробку. Когда достаю подарок, кладу его на стол и щелчком открываю футляр. Внутри сверкает серебряный пистолет с гравировкой «NO MERCY» (Никакой пощады) с боку.

Тихий голос Амайи вырывает меня из задумчивости: — Тебе нравится?

— Мне нравится, он идеален, — я целую ее в щеку.

Входит невысокая дама с седыми волосами, вытирая руки о белый фартук: — Добрый вечер, мистер Петров. И миссис Петрова.

Она напоминает мне Джоан.

Я пожимаю ей руку: — Приятно познакомиться, но отныне вам всем не нужно здесь оставаться, возьмите выходные на Рождество. Проведите это время со своей семьей, — я по-доброму улыбаюсь ей и замечаю блеск слез в глазах.

— Благодарю вас, сэр. Ужин накрыт на стол.

Она медленно отходит, хватает свое пальто, бросает на нас последний взгляд и торопливо выходит за дверь.

Амайя обнимает меня за плечи: — Она никогда этого не забудет.

Притягивая ближе, я нежно целую ее в волосы.

Мы обходим комнаты, и я отпускаю всех, кого вижу, каждый заслуживает того, чтобы провести Рождество со своими семьями.

Камин уже горит, согревая комнату. Амайя подходит и протягивает руки к огню.

— Это приятно.

Я улыбаюсь: — Ты никогда не была рядом с настоящим камином?

Амайя качает головой: — Нет.

Я приподнимаю ее подбородок, чтобы она посмотрела на меня: — Зимой здесь потрясающе, я рад разделить с тобой это.