– Из каких источников это стало известно? – напрягся вдруг Сашка. – Откуда ты узнал?

– Я же сказал: «из достоверных источников», – я решил сделать вид, что меня самого используют практически втёмную. – Нам с тобой этого знать не положено. На хвосте у киллера уже фээсбэшники, так что, не сегодня-завтра его возьмут. Нам нужно подчистить всё, чтобы с нас, как говорится, взятки гладки…

– Что ты предлагаешь? – спросил напарник.

Тут вдруг я понял, каким-то шестым, седьмым или восьмым чувством осознал, что не надо больше никого посвящать в свои размышления. Даже Сашку. Работать в одиночку невозможно. Но отныне все свои поручения я, по возможности, буду давать разным людям, не вводя их в курс всех событий. Только это даст мне возможность окружить расследование хоть каким-то подобием секретности. Только так и никак иначе.

– Пока ничего, – уклончиво ответил я. – Я пока думаю над этим делом. Предлагаю тебе подумать отдельно от меня. Потом соберёмся вместе и поделимся мыслями. Может быть, даже сегодня вечером. Может быть, даже в «Поляне». Годится?

– Лады, – весело согласился Сашка. – Пошёл думать. Что-то делать надо? Сбегать куда, принести что?

– Ну, если принести, то только электронный адрес Лисицыной. Ума не приложу, как его добыть. Не методом подбора ведь… Будем сидеть и ждать, когда киллер пришлёт ей приглашение на тот свет…

– Хорошее дело, – одобрил Сашка. – Нам-то по барабану – что любить – подтаскивать, что отлюбленных оттаскивать… Адрес как достать? Да есть у меня мыслишка на этот счёт… Попробую… Единственное, что меня смущает, что киллер отправляет письма практически в момент убийства, или чуть позже, так что кэпэдэ придуманных тобой мероприятий всё едино будет равен нулю. Но, как скажешь: мамонтёнка Диму – пожалуйста, адрес Лисицыной – нет проблем! Отзвонюсь… Кстати, забыл тебя спросить! С самого начала хотел, да ты меня вывел из себя… Ты чего на звонки не отвечаешь?

– Я на звонки не отвечаю?! – удивился я. – Быть того не может!

– Да я тебе раз пять звонил!

Я сунул руку в чехол на поясе и телефона там не обнаружил. По моему растерянному лицу Сашка понял масштаб трагедии:

– Пролюбил? – участливо поинтересовался он.

– Вот я и… – я не договорил и метнулся в кафе.

Перед глазами стояла картина: столик в кафе, звонок Снегирёва, я опрокидываю на чистую рубашку кофе, заканчиваю разговор, швыряю трубку на столик и несусь в туалет, застирывать пятно. Из туалета я бросился сразу в контору, забыв даже расплатиться. Телефон остался на столике, к бабке не ходи. Теперь единственное, что греет, кроме тридцатиградусной жары, это то, что в кафе с запредельными ценами, могло не зайти ни одного посетителя. Либо, официантка Леночка, памятуя о моей всегдашней рассеянности, могла, убирая со стола, забрать телефон себе.

Леночки в зале не оказалось. Возле стойки лениво пасся высокий чернявый парень. Он улыбнулся мне, как родному и проворковал:

– Чего желаете?

– А где Леночка? – растерянно протянул я.

– Леночка отпросилась домой, заболела, перегрелась, видимо, – нахально ухмыльнулся парень, произнося слова как-то странно, то ли с акцентом, то ли с плохой дикцией.

– Я забыл расплатиться и оставил здесь, на столике, свой мобильный телефон, – неуверенно пробормотал я.

– Расплатиться – это не беда, Леночка предупредила. А телефон, да, оставляли. Какой у Вас был телефон?

Я понял, что это нормальная проверка и старательно объяснил:

– Филипс Xenium k700, чёрный, с большим экраном. Я могу Вам назвать свой номер, Вы наберёте его и, если телефон мой, он зазвонит. Так пойдёт?

– Нэт, зачэм? – всё же парень говорил с кавказским акцентом. Вы назвали модель правильно. Я верну Вам аппарат.

Парень зашёл за стойку и протянул мне мою потеряшку. Я вздохнул с облегчением:

– Сколько я Вам должен?

– Вы должны пятьдесят рублей за кофе и возможно небольшое материальное вознаграждение за спасение Вашего телефона, – парень дружелюбно улыбнулся, – я пошутил. Только пятьдесят рублей.

Я оставил парню две сотни, от которых он пытался отнекиваться, и отправился в контору. Сашка меня не дождался. Но это было к лучшему. Полгода назад в нашу контору пришли два сотрудника. Во время учёбы они проходили у нас практику. После окончания университета, пришли работать уже специалистами. Всё едино, их воспринимали, как стажёров, и поручали им несложные дела. Работали они почему-то только вместе, похожи были, как родные братья. Оба были мелкими, щуплыми, с редкими рыжеватыми волосами, бледными, хмурыми лицами. В коллективе к ним прочно приклеилась кличка «суслики», причём, одна на двоих. Именно на этих сотрудников я и возлагал свои надежды. Пригласил их к себе, плотно закрыл дверь и объяснил им их обязанности, предварительно согласовав их поступление в своё распоряжение со Снегирёвым. Суслики были внимательны и исполнительны. Они быстро вникали в суть дела. Я не стал вдаваться в подробности и плясать от печки, описывая подробности. Им было дано конкретное поручение: следить за Лисицыной и за тем, кто её пасёт. То, что её могут «пасти», я объяснил им сразу. Кто она, зачем нужна слежка, я не стал втолковывать. Просто ограничился распоряжением, сославшись на Снегирёва. Сусликов звали Фёдор и Виктор, причём, кто из них кто, я узнать так и не удосужился. Отдал им фотографии, сделанные Аркадием с видеозаписи по Крестовскому и пояснил:

– Этот объект заслуживает самого пристального внимания. Если вы заметите его или её – это как вам больше нравится, в поле зрения, немедленно разделяйтесь и продолжайте наблюдение. Один продолжает следить за Лисицыной, второй очень аккуратно пытается «вести» объект номер два, – я кивнул на фотографии. – Приближаться к объекту ни в коем случае не рекомендуется. Стоит учесть, что объект опытен, опасен и, скорее всего, вооружён. Если он заметит слежку, дело плохо. Уйдёт, заляжет на дно. «Вести», я повторяю, очень аккуратно. Делайте, что хотите: меняйте внешность, переодевайтесь, клейте усы, бороды, одевайте парики, женские шмотки… включайте фантазию. Преступник очень опасен. Улик против него у нас нет. Брать его бессмысленно. Допустить, чтобы объект совершил задуманное, не имеем права. В случае возникновения непредвиденной ситуации, действуйте по обстановке. Давайте, ребята! Вопросы есть?