– А может, он просто колется в машине? Мы же даже не видим с этой стороны, садится он в неё или нет. Может, он вскрыл её, чтобы что-нибудь свистнуть, понял, что сигнализация не сработала и никто не выйдет, сел и ширнулся по-простому?..

– Ну да, ну да… – пробормотал коллега, так же, как и я, старательно вглядываясь в видео. – Больше-то места, ну, по-любому не нашлось. С какого рожна ему лишнюю статью на себя навешивать? Совершить одно преступление для того, чтобы нашлось местечко, чтобы совершить другое? Ты что-то Сергеев, сегодня отчебучиваешь! Не выспался, что ли? Погоди… Ты с девчонкой-то познакомился вчера?

– А ты не помнишь, что ли? – я сделал ужасные глаза.

– Не-а… – Саня растерянно поскрёб в затылке, – Ни фига не помню. Ни как домой добрался, ни конец вечера. Ты, как начал о презервативах рваных рассказывать, так мозг и отказался дальше воспринимать действительность. Рассказ твой смутно помню, а дальше – ни хрена. Хучь убей!

– Да запросто. У меня уже давно руки чешутся, – честно выложил я свою навязчивую идею придушить кого угодно голыми руками. – Ты это будешь или кто-то другой – это даже не важно. Лучше уж, наверно, ты.

– Почему я? – опешил приятель.

– Ну, ты мне как-то ближе. Дороже. Их-то я совсем не знаю. И потом, ты человек одинокий, по тебе грустить никто не будет…

Сашка, похоже, обиделся. По крайней мере, мне показалось, что он совершенно всерьёз воспринял мои слова. Погрустнел, посерьёзнел, уткнулся снова носом в монитор, включив запись. Герой видео по-прежнему крутился у машины, производя совершенно непонятные и практически невидимые нам манипуляции. На какое-то время он вообще исчез из поля видимости. Мне показалось, что он вообще ушёл.

– Где это он? Куда подевался?

– Чёрт его знает, – увлечённый изображением потенциального преступника, Александров, не отрываясь, затаив дыхание, вглядывался в картинку.

Парень не появлялся несколько минут. Стёкла у машины были настолько сильно затонированы, что невозможно было даже определить, в машине преступник, за машиной, под ней или вообще, давно дома. Внезапно, он возник вновь, воровато огляделся по сторонам, захлопнул дверцу и удалился, оставив нас, практически, с носом. Мы ещё минут пять пялились в экран, ставший уже бесполезным, потом синхронно вздохнули и отвалились от стола, как два ненаевшихся кота от пустой миски с выражением горького разочарования на помятых лицах.

– М-да… – изрёк Сашка. – Вряд ли мы увидим продолжение. Кино окончено. Ну, что думаешь?

– Я думаю… – я задумчиво потёр лоб. – Я думаю, что нам нужно сделать следующее. Во сколько у тебя встреча с Рудневым?

– Блин! – Сашка глянул на свои старомодные командирские часы. – Уже опаздываю. Ты подбросишь?

– Куда тебе?

– На Ваську. Через час встреча.

– Если на Ваську, дуй на метро. Точняк успеешь. На машине в это время дольше по пробкам будем продираться. До метро подкину, не вопрос. Далее так сделаем. Ты дай мне эту штуку, – я кивнул на выносной диск, – с собой. Я её экспертам в Сестрорецк свожу. Пусть они ответят на один простой вопрос: можно ли было таким образом повредить тормоза? Если нет, то придётся ещё докачивать видео. Брать с того момента, когда девица поставила свою «мазду» на это самое несчастное место.

– А я по-твоему, с какого момента брал?

– Я не знаю, – растерялся я, – я думал, ты за день только отсматривал.

– Так я за день и отсматривал. Она утром приехала. Я с момента парковки и смотрел. Видел, как она паркуется. Это часов в десять утра было…

– М-да… Откуда же она приехала в десять-то утра?

– Ну, этого, друг мой, боюсь, мы никогда не узнаем. Тебе показать начало?

– Давай, конечно, если успеешь.

– Успею.

Сашка поколдовал над клавиатурой, и на экране возникла «мазда» в движении. Девушка не слишком уверенно втиснула свою машину между двумя другими, как раз под прицел видеокамеры. Вышла – высокая, чуть худоватая блондинка с копной шикарных волос, в коротеньком летнем сарафанчике… Не похоже, чтобы в таком виде она вернулась после ночного клуба. Хотя, может, у неё в машине десять смен костюмов, на все случаи жизни. Девушка захлопнула дверцу и, на ходу включая сигнализацию – была, значит, сигнализация, – двинулась в сторону камеры, а, значит, в сторону парадной. Вот и всё кино. Насмотрелись мы сегодня! Всё не в масть.

– Ладно, Саня, дуй на встречу. Потом отправляйся на Крестовский, найди по времени то же самое место, где пацан у машины трётся. Покажи охранникам. Вдруг они его узнают? Может, это местный наркоша.

– Из элитного дома? – Сашка недоверчиво повёл носом. – Ты сам-то в это веришь?

– Ну, не знаю… Может, из соседнего. Там рядом такой же кильдым стоит, как раньше на месте их дома стоял. Клоповник жуткий. Может, пацан оттуда? Ну, забрёл в соседний двор, увидел крутую тачку, ну, и залез ширнуться…

– Не, Серёга. Глупо это, – без тени издёвки решил напарник. – Чтобы ширяться, полно других, менее опасных мест, чем чужая крутая тачка в элитном дворе под камерой слежения. У них сразу за домами то ли парк, то ли двор такой огромный… Любо дорого: забрался в самый глухой закуток и колись, сколько хочешь. Они, если и лезут в машины торчать, то в брошенные или в старые совсем, и то, по холоду… А так им места хватает. Если только крал что-то из машины, да заметил, что никто им не интересуется, вот и подумал, что лучше места не сыскать. Но рассуди логически: наркоманы идут на «дело», в данном случае, на взлом машины, когда у них на дозу не хватает. А, если доза у него уже на кармане, то какой смысл среди бела дня лезть в чужую тачку, рискуя на девяноста девять процентов? Нет, он не за тем лез.