Стоявший на пути комитет по встрече расступился.

— Р-р-р! — зарычал всё тот же человек-абсолют. — Если сделаешь хоть что-то…

— Фу-фу-фу! Отойди подальше, — брезгливо отмахиваюсь от хама. — Вдруг твоё бешенство заразно.

— Хм, — донёсся лёгкий, едва уловимый смешок из глубин пещеры. — Успокойся, Бемебо… Наш гость и впрямь случайно оказался там, где ему не следовало появляться.

Волна холодка пронеслась от затылка до пятой точки. Как назло, в голову полезли разного рода глупости.

[Что я знаю о драконах?] — всплыло из подсознания. — [Раса симбиотического типа. Не способны размножаться в мирах с деградировавшим астралом. Поэтому им нужны короткоживущие в больших объёмах, чтобы те создавали им астрал. Поэтому драконы служат хранителями каких-либо земель. Сами любят повоевать целыми кланами, но в войнах короткоживущих не участвуют. Их основной фронт — это внешние мировые угрозы и другие кланы.]

Ко всему прочему, надо понимать эволюционный механизм развития драконов. Например, у орков, гоблинов, циклопов и троллей есть хаотическое ДНК, позволяющее им в течение одного поколения адаптироваться к условиям нового мира. Окажись орки в мире-пустыне, и их дети будут уже иметь чёрную кожу, как наиболее приспособленную к палящему солнцу. На моей Земле второе поколение орков — таким же макаром через генетическую память — заполучило знание английского языка и способы войны с людьми. В общем, хаотическое ДНК у орков — это что-то невероятное!

Так вот у драконов есть целый ряд похожих адаптационных механизмов к окружающей среде. Во-первых, их популяция контролируется плотностью астрала. Нет разумных, значит, нет астрала и нет потомства. Потому драконы и служат хранителями земель.

Во-вторых, ВСЁ вылупившееся потомство с рождения является одарённым. Годам к восьмидесяти большинство драконов доходит до стадии магистра [4]… И-и-и тут вступает в игру их главный эволюционный механизм.

Драконы со-зависимы с расой короткоживущих. И не важно, о ком речь — орки, эльфы, крабоиды или племя питекантропов с каменными дубинами. Смысл в том, что на стадии магистра [4] драконы выбирают свой второй облик. Если живут среди людей, то выбирают обличие человека. Если охраняют леса эльфов, то становятся длинноухими и перенимают их культуру. Любовь к травяным напиткам, частичный отказ от мяса, взгляд на жизнь. Тот же Гугот в обличии дракона и в обличии человека — это два принципиально разных характера поведения.

Так, на стадии магистра [4] драконы походят на драконидов — гибрид дракона с человеком, эльфом или орком. А уже на стадии старшего магистра [5] они способны полностью принимать облик человека. Только в таком виде кланы мира Солэнберг разрешают драконам регулярно появляться в обществе.

По этой же причине Фритани сказала, что большинство драконов в ранге старшего магистра [5] в Солэнберге знают друг о друге. Их не сказать, чтобы сильно много. Плотность астрала вносит сильное ограничение на общую численность.

В плане второго облика драконы ближе к оборотням. То есть при большо-о-о-м желании они могут создать себе новый вариант второго обличия. В остальном их духовное тело изначально предназначено для восхождения по рангам.

У людей и эльфов всё иначе. Добравшись до ранга магистра [4], мы ищем себе слепок для дальнейшего развития духовного тела. Тот же Аарон Фостерс имеет слепок «Ящерицы Шипохвоста». Магистр Пинки из команды «Первой Леди» использовал слепок «Доисторической Капибары». Смысл в том, что мы используем слепки других духовно развитых живых существ, чтобы преодолеть плато магистров [4–5] — речь о четвёртом и пятом ранге. Заложенная самой природой физиология не позволяет человеку дальше расти без такого фокуса. В этом плане эволюция человека куда гибче драконьей.

Смысл в том, что драконы редко становятся Первопроходцами. У них слишком сильна эмоциональная связь с кланом и их землёй. Та же Фритани отправилась в Стену с гвардейцами не от хорошей жизни.

Идя по широченному коридору, я не забывал крутить головой. Тут и там висели картины. Всё то же странное существо-гуманоид с бородой из щупалец было изображено на каждой второй из них.

Прямой коридор пещеры заканчивался огроменным залом, до краёв заполненным маной. Купол здесь исписан всё тем же барельефом, описывающим сражение драконов с существами, перемещающимися на летающих кораблях.

Лежащий в центре зала дракон-гигант приоткрыл глаза. Его голос эхом отражался от стен.

— Иллитиды… Они перемещались на живых кораблях в потоках межпространства. Их паруса раздувались, улавливая пространственные ветра. А нуль-технология обузданных Источников помогала использовать для навигации Драконьи Вены и межмировые потоки маны… Подойди, человек… Ты тот редкий гость, что удостоен чести видеть истинную историю драконов.

Джехайра Урулоги впечатлял настолько, что разум с трудом подбирал слова для его описания. Драконье тело, лежащее в центре зала, имело длину по меньшей мере восемьдесят метров. Это много! ОЧЕНЬ много.

Тот же Дадэнфел — от носа и до кончика хвоста — имеет длину в двадцать пять метров. Румада Энтерио — все двадцать семь. Джессамина — ВСЕГО семь метров… Всё же она молодой дракон.

Вдобавок Джехайра излучал поистине сумасшедший объём маны. В отличие от Гугота и Румады, он полностью освоил свой Источник и выпускаемый объём маны более не разрушает его духовную оболочку. Вдобавок он ментат! Не считая Библиотекаря, Джехайра, пожалуй, самый сильный одарённый ментального типа, какой мне попадался.