— Да, доктор Кацураги, антибиотик через плацентарный барьер проходит, — сказала профессор Базаль. — И в данном случае это к лучшему. Поскольку инфекция практически наверняка попала и в кровь плода. Но мы вовремя успели начать лечение.

Я осмотрел ногу женщины и беременную матку с помощью «анализа». Никаких проблем. Рана практически полностью зажила, а плод чувствует себя так, будто у матери и вовсе не было никакой инфекции.

— Вижу, что лечение прошло успешно, — заключил я. — Однако и здесь по результатам биохимического анализа наблюдается ряд отклонений.

— Да, тоже печень, — кивнула Ритика Базаль.

— Нет, профессор Базаль, не только печень, — заявил я.

Ритика вздрогнула. На протяжении всех моих осмотров она была на нервах, хотя ранее старалась казаться чересчур уверенной в себе.

— Не беспокойтесь так, — попросил её я. — Чем больше недочётов мы сейчас найдём, тем лучше. Взгляните на «АЛТ» и «АСТ».

— Ну? Печёночные трансаминазы, — пожала плечами профессор. — Точно такое же повышение, как и у предыдущего пациента.

— Не совсем, — помотал головой я. — «АСТ» куда больше. А этот фермент, как известно, также находится и в сердечной мышце. Там его куда больше, чем в печени. Имеет смысл проверить кровь на другие маркёры повреждения миокарда, такие как тропонины и миоглобин.

— Проклятье… — не выдержала она. — Значит, препарат ещё и кардиотоксичен. Это плохо. Хуже, чем банальная гепатотоксичность.

— Тем не менее, это не отменяет того, что пациентам антибиотик помогает. Просто в противопоказания к препарату придётся внести наличие ишемической болезни сердца. То есть, те, кто перенёс инфаркт, принимать его точно не смогут.

— Доктор Кацураги, тогда нам срочно нужно посмотреть ещё одного пациента, — побледнела профессор Базаль.

— Только не говорите, что у вас этот препарат уже принимает инфарктник? — с надеждой спросил я.

— Нет, хуже, — заявила она. — Пойдёмте.

Мы прошли через всё отделение и оказались в самой последней палате, где лежал пожилой мужчина.

Благодаря «анализу» я сразу же обнаружил грубые повреждения сердца. Неужели антибиотик уже успел навредить больному?

— С чем он поступил? — спросил я.

— С инфекционным эндокардитом, — ответила профессор. — Воспаление перешло на сердечную мышцу и вызвало также миокардит. Бактерию мы убили, но он уже давно не может восстановиться после лечения. Возможно, проблема именно в этом?

Я внимательно изучил анализы, а затем осмотрел сердце пациента.

— Да, профессор Базаль, у него развивается тяжёлая сердечная недостаточность, — сказал я. — Его нужно переводить в кардиологическое отделение.

— Боже мой… — женщина прикрыла рот рукой. — Думаете, это моя вина?

— Нет, судя по масштабу повреждения, он бы умер, если бы вы не ввели ему свой антибиотик. Но препарат определённо сыграл и негативную роль.

Пока профессор занималась переводом пациента в клинику «Дживан», я изучил все остальные истории болезни и сделал вывод, что препарат готовится отличный, но обращаться с ним придётся крайне осторожно.

Я решил отправиться в клинику вместе со скорой. Ритика Базаль проводила меня прямо до машины.

— Доктор Кацураги, вы же не… Не скажете господину Ямамото запретить дальнейшее финансирование проекта? — опустила глаза она.

— Не беспокойтесь, профессор. Я ещё изучу его механизм действия и через пару дней выдам вердикт. Уверяю вас, я заинтересован только в безопасности пациентов и ни в чём более. А сейчас я лично проконтролирую, как будет проходить лечения вашего пациента с эндокардитом.

Через двадцать минут я вместе с бригадой скорой добрался до клиники «Дживан». Пациента сразу же направили в кардиологию, но мне посоветовали подождать, пока узкие специалисты не осмотрят старика лично.

Я поднялся в ординаторскую терапии, чтобы сделать себе кофе. Вскоре дверь за моей спиной открылась, и я уж было решил, что это Сидхарт Рам Рави решил выйти на дежурство.

Однако вскоре послышался щелчок замка.

Меня правда только что закрыли изнутри?

Я ещё не успел обернуться, но уже услышал чей-то взволнованный голос:

— Вот вы и попались, доктор Кацураги. Теперь вы точно не отвертитесь!

У запертой двери ординаторской стоял молодой высокий индиец. Я не сразу понял, где уже успел с ним встретиться, но как только разглядел на его хирургическом костюме бейджик, мне всё стало ясно.