Дима зажмурился, кивнул и, развернув женщину к себе, вытащил её из машины.

Через час он, сидя в приёмном, сжимал в руке ключи и считал минуты. Что-то оглушительное звенело в мыслях, но он отгонял это прочь, как надоедливое насекомое. Доктор, коренастый здоровяк, подошёл к нему, почесывая блестящую лысину.

— Поезжайте домой. Температура спала. Ночь полежит в интенсивной, завтра в палату переведем. Будем надеяться, убегать больше не будет.

Дима рассеянно посмотрел на него.

— Интенсивной?

— Реанимация.

— Реанимация?!

— Тише, тише! Вы сами видели, в каком она состоянии. Кто ж её в обычную палату положит? — доктор похлопал его по плечу. — Идите домой, поспите. Придете завтра утром. И объясните уже своей жене, чтоб так себя не изводила. Это ж раз организм справился, а потом что?

Дима кивнул, сжал в кулаке ключи. Думал оставить доктору, чтобы передал, но, прикинув вероятность нового побега, решил подержать их у себя.

— Я, наверное, все-таки здесь посижу.

— Не нужно, — доктор покачал головой. — Поверьте, это не к чему. Если я вам свой номер оставлю, поедете домой?

Дима, подумав, кивнул.

— Вот и хорошо. Записывайте.

Выйдя в весеннюю ночь, Дима постоял на ступеньках, оглядывая бархатное звёздное небо. Мысли разом сошлись в одной точке, и в точке этой, эгоистично затмевая тревогу, пульсировали пустота, обида и разочарование.

Что греха таить, живым не тягаться с мертвыми, чужим не казаться близкими, а он ничем не заслужил её горячечных поцелуев.

Бросив ключи в карман, Дима пешком двинулся в расцвеченную фонарями темноту.

Юля пожала плечами и, поудобнее перехватив палочки, потянулась за очередным роллом.

— Не знаю, как тебе объяснить…

Соседка по палате, сорокалетняя Анна, мать троих детей и жена веселого мужичка по имени Макар, в больнице, похоже, отдыхала. Она попала сюда тоже с запущенным гриппом, но, так как удирать даже не думала, уже через пару дней чувствовала себя прекрасно. И вот Макар, спешащий исполнить любые желания своей драгоценной супруги, притащил им сет на три килограмма и четыре литра сока.

— Если он меня тут так будет кормить, я, пожалуй, задержусь, — шутила Аня. — Дома же и печенек к чаю не купит.

Так как делать в выходные особо было нечего, пациентки ели, смотрели телевизор и болтали. У Юли не было подруг, а с Аней беседа выходила ни к чему не обязывающей, поэтому говорить можно было о чем угодно.

— Попробуй, объясни! Может, и сама поймешь, почему ты два года без мужика.

— А зачем мне это надо? — возмутилась Юля. — На работе вокруг меня одни мужчины. Кто-то думает — это кайф, можно распушить перья, но на самом деле это очень тяжело. Они… Как бы тебе сказать… Не все, но многие ставят себя заведомо выше женщины. А на тебя смотрят, как на носительницу груди и попы.

— Никто тебе не виноват, что ты на месте босса такую корму наела.

— Эй! Это я ещё похудела за два года.

— Пока доказывала окружающим сексистам, что не зря села в кресло покойного мужа?

Юля запихнула в рот ролл и кивнула. Аня закатила глаза.

— Знаешь, не обижайся, конечно, но ты либо дура, либо врёшь сама себе. Кому ты что доказывала? Серьёзно? Ты ради уважения коллег покойного мужа стараешься и только?

— Нет, ты меня не поняла, — Юлю коробило, что Аня всегда цепляла к мужу «покойного». — Стараюсь я для себя и своей семьи. Но, чтобы все получалось, приходиться доказывать.

— Слабая женщина среди хищных мужчин, — язвительно заметила Аня. — Мне кажется, ты априори во всех мужиках теперь видишь противников. И выходишь с ними к барьеру, что в деловой сфере, что в личной жизни.

— Да нет у меня личной жизни, — Юля махнула палочками. — И вообще я не хочу ничего менять.

— Из-за того единственного, за которым ты была, как за каменной стеной?

Юля нахмурилась, не зная, что сказать. От ответа её избавила зашедшая в палату медсестра.

— Маркова, к вам посетитель.

— Как в тюрьме прям, — не удержалась Аня от подначки. — А конвой будет?

Медсестра недовольно посмотрела на пациентку.

— Понадобится — приставим.

Юля надела тапочки, глянула в зеркало, висевшее на двери туалетной комнаты, ужаснулась и всю дороге до холла старательно приглаживала волосы.

Роман Иванович поднялся ей навстречу, как всегда, с пакетами. В одном — фрукты, соки, сладости, во втором — документы на подпись.

— Я думала, вы сегодня не придете, — Юля церемонно обняла потянувшегося к ней коллегу. — Что-то случилось?