— Но даже если статью переквалифицировали, все равно срок можешь получить?

— Вряд ли, — Дима сел в Катькино кресло и, потянувшись, устало обвис на нем. — Ну, может, условно. Все упрется в компенсацию.

Толик нахмурился.

— То есть, если дашь, сколько он запросит, разойдетесь полюбовно, так?

— Ага.

— И ты собираешься ему платить?

Дима снял рабочие перчатки, привычно почесал шрам на ладони, согнул-разогнул пальцы.

— Придётся.

— И Светке тоже?

— Нет, — резко ответил Дима. — Я эту дуру защитить хотел, а она меня оклеветала и мобильный свой, который в комнате оставила, украденным объявила. Хорошо, свидетели есть, что она ночевала у нас.

— Нда-а-а… Мало он её лупит…

— Ладно, проехали, — Дима швырнул перчатки в мусорное ведро. — Кать, позвони Абрамову, пусть свой танк забирает.

— Хорошо, — Катя, жуя яблоко, вышла из-за ширмы, скрывающей закуток с холодильником и микроволновкой, и кивнула Диме. Тот подскочил и развернул ей кресло.

— Пжалста, садитесь.

Катя шлепнулась на свое место и, прищурившись, хитро посмотрела на Диму.

— А ну колись, начальник, что за дела у тебя с конкурентами?

— Не понял…

— Мне тут птичка на хвостике принесла, что хозяйка «Муравейника» у тебя вчера вечерок коротала.

Толик хмыкнул.

— И молчит…

Дима отвернулся от обоих, пожал плечами.

— Ситуация вышла. Ничего такого. Не выдумывайте.

— Аха.

— Кать, давай работай.

— Обед у меня, начальник, — Катька хрумкнула яблоком. — Имею право.

— Свидания будут или все чисто так? Жух-вжух? — Толик оперся задом о край Катиного стола и скрестил руки на груди. — Да ты не переживай! Мы же свои!

Дима вздохнул, потер ноющую шею и обернулся.

— Не знаю я, что дальше делать. Ну… В смысле, знаю… Пригласить её хочу, а куда…

Он снова пожал плечами.

— Она мадам крутая, — заметил Толик. — Ресторан, катамаран, Париж?

— Ресторан у неё есть свой. Катамаран, Париж… А что пооригинальней?

— А зачем? Предсказуемо и мило.

— Ну… Не знаю… Все не то… И какой мне Париж.

— Парк, пикничок, велосипеды?

— Ох, Толик, — Катя отправила огрызок яблока в ведро и, закатив глаза, покачала головой. — Босс наш прав. Разные женщины — разные свидания. Чем он удивит серьёзную, самодостаточную, всю такую непробиваемую бизнесвуман? Ей эмоции нужны, драйв. И отдых от людей.

Дима подошёл к Кате и, положив руку на спинку кресла, склонился над ней.

— Ну и? Твоё предложение?

Катька смутилась, но лишь на мгновение. Потянулась к мышке, уставилась на экран монитора.

— Я просто предлагаю, решать тебе, конечно.

Дима оперся рукой о стол и подался вперед.

— Я весь внимание.

Катька искоса глянула на него и, снова сосредоточив внимание на экране, тихо, почти шепотом ответила:

— Своди её в тир, в который вы ездите. Пусть из пистолета постреляет.

— А что… — Дима выпрямился, посмотрел на Толика. — Идея.

Толик затрясся от беззвучного смеха.

— Что ты теперь ржешь?

— Да так, — Толик обернулся, красный, как помидор. — Ой, фух… С твоим везением и её ловкостью она тебе там голову прострелит.

— Ой, Толя! Хохмач, я не могу! — Катя надула губы, и Толик вмиг сник. — Ерунды не говори.

— Спасибо, Кать. Очень помогла, — Дима отсалютовал ей. — Сейчас Герману и позвоню.

Катька проводила начальника тоскливым взглядом и вздохнула.

— Ты чего? — нахохлился Толик.

— Хороший он. Может, хоть с мадам повезет, — она мельком глянула на собеседника и вдруг с силой выдернула бумаги, на которые он имел несчастье сесть. — Чего встал? Работа сама себя не сделает! Иди давай в бокс!

— Тихо! Тихо! — Толик отскочил в сторону и выставил перед собой ладони. — Спокойно! Ухожу уже!

— Вот и иди! — прикрикнула она и, швырнув перед собой бумаги, обиженно прошептала: — Тормоз…

Дима заехал за Юлей вечером следующего дня. Была пятница — последний день перед фуршетом в «Веге», и Юля с самого утра моталась по поставщикам вместе с администратором ресторана, сногсшибательной блондинкой Мариной, и проверяла или даже сама забирала заказы. Марина молча ездить не любила — болтала без умолку.