– Заполните, пожалуйста, типовые формы на окне регистрации. Завтра в восемь утра сдадите все необходимые анализы, а в десять часов вас уже прооперируем. Не переживайте, операция простая и обычно всё проходит без осложнений. Людмила, оформите, пожалуйста, нашего нового пациента, – на бейджике врача значилось: Иван Богданович Крыжовников, хирург отделения поликлиники.

Как бы я не готовил себя к тому, что это будет первый Новый год в жизни, который встречу вне дома, а настроение окончательно качнулось в сторону упадка. Оформив входные документы для прописки в поликлинике, я позвонил своим домашним и “обрадовал” их такими новостями. Людмила наконец-то закончила важные переговоры по телефону, выдала мне мешок для одежды и обуви, а затем ещё и талончик с описью его содержимого.

– Вещи свои получите, когда вас выпишут. Теперь по этому коридору до конца и налево. Не шумите только громко, большинство пациентов всё-таки уже спит, – медсестра сухо и чётко давала подробные инструкции, видимо, уже десятый раз за этот бесконечно длинный день.

Влетев с ходу в любимые тапочки, я направился по указанному коридору, освещённому слабыми мигающими лампочками. Обшарпанная краска на потолке и покосившиеся потёртые двери в одинаковые кабинеты создавали довольно унылую визуальную картину вокруг. Несколько пустых кроватей и кресел-каталок стояли вдоль стен, оставляя только небольшой проход между ними. В одной из палат кто-то тихо покашлял и перевернулся на своём скрипучем ложе, из другой послышался звук голоса ведущего ток-шоу из включенного телевизора.

– Браааат…Браааат… – тихий, почти замогильный голос донёсся из комнаты в самом конце коридора, когда я уже проходил мимо неё.

Всего на секунду в голову пришла мысль, что обращаются ко мне, хотя кровных родственников в той больнице точно не находилось. Любопытство или какое-то другое опасное для жизни чувство взяло наконец-то верх, потому я решил заглянуть в палату с табличкой “Изолятор”.

– Браааат… Щёлкни выключателем… Пожалуйста… – узкая полоска света из коридора едва показала говорившего со мной – худющего и немощного старика, безуспешно пытающегося встать с кровати.

Не сразу найдя, но увидев на стене искомый выключатель, я нажал на кнопку и галогеновые лампы на потолке с лёгким треском заработали.

– Ты что наделал, гандон??? Ослепить меня хочешь окончательно что ли? – иссохший живой скелет внезапно истошно завопил и показывал скрюченным пальцем на яркие огни, как будто они и впрямь испепеляли его дряхлое тело.

– Вы же сами попросили… – щёлкнув обратно на замшелую старую кнопку, я решил убраться оттуда подобру-поздорову.

– Пошёл ты… Ничего я не просил… – последние слова, которые донеслись из изолятора, перемежались с отборным матом и мощными проклятиями, направленными в мою сторону.

"Сколько раз сам себе уже говорил – не вмешиваться в каждую встречную навозную кучу", – мысленно я промотал прочие похожие ситуации из своей жизни и не вспомнил ни одной, в которой по итогу была бы заслуженная благодарность, а не разного рода последствия. Однако, с каждым новым днём весь негатив прошлого как будто стирался из памяти, не оставляя мне даже шанса на прохождение мимо очередных красиво раскиданных граблей.

– Здравствуйте… – не успев договорить, я привлёк внимание тучной медсестры, заполняющей какие-то бумаги за рабочим столом, стоящем прямо посреди довольно узкого прохода.

– Доброй ночи. Вы с чем к нам? Жопки и шейки сегодня уже были, – глаза её были по-вечернему уставшие, но всё равно светились крохотными огоньками молодости.

– Я с животом… Получается – животик, – ответил на её улыбку своей, пользуясь предложенной несерьёзной медицинской терминологией.

– Это хорошо, такие у нас надолго не задерживаются. Завтра доктор один раз чикнет где нужно, полежите потом недельку-другую, да и домой отправим, – девушка взяла мои документы и подробно заполнила личную медицинскую карту.

– Народу много в больнице смотрю. Всегда так? – тихим голосом пытаюсь завести разговор, нарушая абсолютную тишину больничного коридора.

– За год две такие волны бывает: на новогодние и майские праздники. Не могу точно сказать в чём конкретно причина, но постоянно такая история что у нас, что в городской травматологии.

– Интересное наблюдение… Хотя я ведь тоже не планировал эту операцию за три дня до главного праздника в году, – понимая, что больше спешить некуда, я расположился на стуле рядом.

– Правила у нас здесь простые: в восемь утра сдача анализов и прописанные уколы, в девять – лёгкий завтрак, в тринадцать часов тихий час, потом обед и в семь вечера подают ужин. Алкоголь не советую употреблять вовсе, никотин и прочий яд – на своё усмотрение.

– Я не курю. Точнее сказать, больше не курю, – буквально на секунду вспомнился сладкий кальянный дым с привкусом дыни и арбуза, но эту мысль удалось быстро ликвидировать в голове.

– Вот здесь подпишите три раза, в местах, где галочки стоят. Пойдём теперь за мной, палату вашу покажу, – медсестра сложила все документы в одну тонкую папочку и поманила за собой в конец коридора.