– Если я вас правильно понял, они могли двигаться только в сторону Белогорска.

– Скорее всего, - сказал старшина.

– Нет ли поблизости от поста в сторону Белогорска какихнибудь дорог, пересекающихся с трассой?

– Есть. Километрах в трех начинается дорога на Поповку.

Только по ней редко кто ездит. А в такое время тем более.

Последняя деталь не имела существенного значения. Дорога на Поповку - вот где можно было что-то нащупать. Если только у них в мешке не был спрятан разборный вертолет.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ МИНУТ

– У меня сегодня тихо, - сказал дежурный.
– Даже не знаю, чем вам помочь. Двое с мешком, да ещё четырнадцать часов назад, - они теперь могут быть где угодно.

– Дайте, пожалуйста, сводку, - попросил Зенич.

– Вот.
– Лейтенант протянул ему заполненный на треть бланк.
– Убедитесь сами. Браконьеров общественность в "Рассвете" повязала. И все.

– Что-то я сегодня уже слышал о браконьерах, - вслух вспоминал капитан.

"Где же я мог слышать о браконьерах?
– вспоминал он.
– Кажется, это было связано с Южным. Ну и что из этого?

У меня сегодня все связано с Южным. Вот. В сводке происшествий по маршруту следования автобуса говорилось, что какие-то личности в маленьком селе на Дунае оказали сопротивление инспектору рыбнадзора и исчезли в неизвестном направлении. Но какое отношение все это имеет к "Рассвету"?

Да никакого. И все-таки надо проверить: прошлой ночью случались и более странные совпадения".

– Как вы думаете, - обратился Зенич к дежурному, - чем браконьеры могли поживиться на территории "Рассвета"?

– Что вы имеете в виду?
– насторожился лейтенант.

– Там есть пруд или речка?

– Нет ни того ни другого.

– А лес?

– И леса нет.

– В тех местах охотятся?

– Какая там охота!
– отмахнулся дежурный.
– Охота у меня вот где, в плавнях.

– Тогда, может быть, вы мне объясните, что это за браконьеры такие, если им, как говорится, нечего делать в "Рассвете"?

– Я не знаю, - смутился лейтенант.
– Сейчас уточню.

– Что значит не знаете? Разве не вы составляли сводку?

Как только дежурный начинал волноваться, с него сразу слетала вся значительность и было видно, какой он юный.

"Ничего, - подумал Зенич, - пусть поволнуется. Это на пользу".

– Составлял я, - оправдывался лейтенант.
– Но сообщение о браконьерах принимал Тищенко.

– Тищенко!
– подбавил жару капитан.
– Всюду ваш Тищенко! В случае чего спросят с вас, а не с Тищенко. Позовите.

– Тищенко!
– срывающимся голосом позвал дежурный.

Сержант появился так быстро, как будто стоял за дверью.

Спросил:

– Звали, товарищ лейтенант?

– Звал, - ответил за дежурного Зенич.
– Вы принимали сообщение из "Рассвета"?

Тищенко посмотрел на лейтенанта.

– Я, - сказал он, подумав.

– Кто звонил?

– Председатель колхоза Кирков Афанасий Лукьянович лично.

– Человек известный, Герой Социалистического Труда, - робко добавил дежурный. Ему страшно хотелось замять свой промах.

– Когда?

– В девять пятьдесят две.

"Как хорошо, - сказал себе капитан, - когда рядом с молодыми лейтенантами, которых назначают дежурить по субботам, есть такие люди, как Тищенко".

– Что сообщил председатель?
– спросил он сержанта.

– В первом часу ночи Кирков возвращался из Поповки.

– Что он делал в Поповке?

Тищенко знал и это.

– В Поповке главная усадьба колхоза "Родина". А "Родина" соревнуется с "Рассветом". Там вчера было собрание, - объяснил он.

"Как легко, - подумал Зенич.
– Как все легко. И после этого какие-то болваны утверждают, что везения не существует!"

– Сразу за поворотом на трассу Киркова остановили, - продолжал Тищенко. Он их подобрал.

– А потом заметил в своих пассажирах нечто подозрительное и при поддержке решительных своих колхозников...
– не выдержал Зенич.

– Он один, - поправил капитана Тищенко.
– Вы б его видели - он один их запросто!
– Сержант сделал выразительный жест рукой.