Некоторых людей из списка блондинки я знала. Как и тех, кто сидел неподалеку. Иногда я видела их в «Альбатросе» – заказчики. У кого-то свой маленький бизнес, а кто-то владел заводом или чем-то еще. Но на сцену, судя по возрасту и фамилии выходили их дети.

Мне казалось, что голоса вокруг сливались в единый хор, где каждый из участников не вполне осознавал цену, которую называл Рафаилу. Все казалось мне каким-то нереалистичным и абсурдным. Все награни.

– Я отдам сердце за знание, что могло бы избавить меня от страха, – сказала молодая девушка с изможденным лицом, в то время как молодой парень, раскрыв ладони, предлагал свою руку, чтобы влюбить в себя девушку, что его отвергла.

В ответ на слова последнего раздался смех, неистовый и неземной. Рафаил, перед которым тот склонил голову произнес:

– Ради краха конкурентов тебе нужно предложить, что-то весомее.

Парень, казалось, сейчас умрет от страха. Он не мог и слова произнести.

– Я дам тебе что ты хочешь, но цену назову позже, – продолжал Рафаил. – Когда затребую уплату долга не сбежишь?

Тот в ответ отчаянно замотал головой.

– Ладно.

Мужчина расплылся в улыбке и махнул человеку в багряном. Тот протянул руку указывая на клинок, и юноша побрел к алтарю как в бреду. Он был последним из списка.

Мне показалось, что тени вокруг множились, как страхи, крепко сжимающиеся в сердцах пришедших. Хотелось сбежать. Забыть картину, представшую перед моими глазами. Забыть эти лица безумцев, предлагающих священнику жизни, деньги, конечности за беззаботное будущее.

Но я не могла уйти. Мое тело словно окаменело, а глаза были прикованы к сцене. В тот момент я поняла, что я здесь не одна. Вокруг меня были люди, которые готовы были отдать все ради власти, денег и безопасности. Они были готовы заплатить любую цену, лишь бы их желания исполнились.

Рафаил, казалось, находил происходящее забавным. Его глаза блестели, в ярком свете софита. Будто он и правда был тем, кто на миг мог управлять их судьбами, кто решал, кому дать шанс на успех, а кому – на вечную тьму.

Когда последний из списка спустился со сцены, Рафаил поднял руки, и в зале наступила тишина. Все ждали его слов, словно приговор. И вот, он произнес:

– Итак, все сделки заключены.

С этими словами он опустил руки, и в зале раздался аплодисменты. Люди аплодировали, словно они были на каком-то странном представлении, где главным действующим лицом был этот мужчина в одежде священника.

Я взглянула на Олега, пытаясь понять по его лицу зачем он пришел сюда, но, как и прежде он оставался измученным и несчастным. Казалось, прибывание здесь было для него пыткой. Тогда я взглянула на его мать. Та тоже была бледной, но на ее лице ничто больше не указывало на испытываемые эмоции, разве что складка между бровей.

Мне стало не по себе, и я вновь взглянула на сцену. Мир вокруг будто замер. Я встретилась взглядом с горящими голубыми глазами и мне показалось что они осветили весь мир. В моменте меня наполнило некое давно позабытое чувство трепетного восторга, и я не смогла избавиться от него. Сейчас существовали только эти глаза. Мир вокруг померк. Люди испарились. Все исчезло. Стало зыбким. Таинственным. Печальным.

– Вижу я не всем уделил время, – раздалось со сцены и эти слова, произнесённые мужчиной, подражающем священнику, а он именно подражал, в этом я не сомневалась, вывели меня из магнетического транса.

Олег взял меня за руку призывая не двигаться. Он встал, оправил пиджак и улыбнулся. Казалось, вокруг начал вращаться неведомый мне механизм. Кто-то бросил кости на игорный стол, я отчетливо слышала их стук, но все никак не могла понять во что, и кто с кем играет.

Конец ознакомительного фрагмента.